Швед - стр. 18
Да и парни немного внешность ему подправили. Нос сломан, губы разбиты. Неплохо.
Это был Роман Ржавый с детдома Яны. Тот, кто собирался сделать мерзость и устроить на горе мелкой свою судьбу.
Я подошёл и остановился в двух шагах от этого отброса и произнёс, едва сдерживая ярость:
— Добрый вечер, Роман.
Ржавый всё это время смотрел на меня и молчал.
Его взгляд бессмысленных глаз так и бегал. В глазах застыл тупой, животный ужас.
Парень был жалок, он, то бледнел, то краснел и дрожал.
— К… кто вы? — сорвался шелест с его разбитых губ.
Я усмехнулся и посмотрел на своих парней.
— Ребята, оставьте нас для приватной беседы.
Парни понятливо оскалились и ушли.
Остались я, Данте и наш гость – Ржавый.
Данте достал из холодильника банку холодного пива, развалился на диване и открыл крышку. Шипящий звук напитка наполнил помещение.
Я обошёл Ржавого по кругу, остановился снова напротив и задал вопрос:
— Ты сделал очень дурной поступок. Обидел одну девушку. По твоей вине она оказалась на грани жизни и смерти. Как считаешь, какое наказание ты заслужил?
Он вскидывает голову и широко раскрытыми глазами смотрит на меня в недоумении.
— Я… я… я никого не обижал. Клянусь вам, — прохрипел он, трясясь как заяц. Какой же он жалкий тип.
— Яна Майская, — произнёс я резко. — Это имя тебе знакомо, верно?
— Янка? — выдохнул он. В его глазах просветлело, и он вдруг успокоился. Хмыкнул. — Яна – моя девка. Она мне задолжала. А вы… вы знаете, что по долгам всегда нужно платить. Она у вас?
— Твоя девка? — прорычал я и сжал руки в кулаки.
— Да. Янка – шлюшка, я её представи…
С меня достаточно словесного поноса.
Схватил Ржавого за горло и высоко над полом поднял на одной руке. Он задёргал ногами и захрипел. Руки у него связаны, помочь себе не может.
Ржавый начинает задыхаться.
Из-за пояса вытаскиваю пистолет и прижимаю к его лбу. Перед глазами красная пелена. Гнев кипит в венах, и я хочу убить ублюдка.
— Олег? Ты решил забрызгать его мозгами наш новый пол? — отрезвил меня Данте.
Бросил Ржавого, и он начал жадно хватать ртом воздух.
Сел перед ним на корточки.
— Ты знаешь, кто я? — спрашиваю угрожающе спокойно.
Ржавый качает головой.
Данте ржёт и говорит за меня:
— Перед тобой сам Швед. Не тому дяде ты дорогу перешёл, Ржавый.
Услышав моё имя, Ромка Ржавый испуганно распахивает глаза и открывает в изумлении рот. Я вижу его кривые нижние зубы, по которым давно плачет ортодонт.
— Вижу, моё имя тебе знакомо, — сказал я тихо. — Тогда ты должен очень хорошо подумать и рассказать мне в самых мельчайших подробностях, что ты собирался сделать с Яной. Кому продать её. За какие деньги. Когда и где должна была состояться стрелка.
Ржавый трясётся, обливается холодным потом, но молчит. Сука.
— Знаешь, а ведь Яна просила, чтобы тебе было больно, — произнёс я с улыбкой.
Не мешкая, направил пистолет на ногу Ржавого и прострелил ему колено.
Парень взвыл не своим голосом. Заметался по полу и заскулил от боли.
Дёрнул Ржавого на себя и приставил горячее дуло к его паху.
Он издаёт жалобный крик, и я сильнее прижимаю пистолет.
— Я тебя слушаю, — говорю спокойно.
И Ржавый говорит.
Я узнал всё что нужно.
Продать Яну эта ублюдочная тварь собиралась цыганам. Группировке, что отправляет девушек за границу и те исчезают навсегда.
Но для начала он хотел заработать на её девственности, отдав малышку для развлечения за два миллиона одному чмырю, имя которого я тоже запомнил.