Швеция. Гроза с Балтики - стр. 29
По этому поводу историк Н.И. Костомаров писал: «Так добил московский государь Новгород, и почти стер с земли отдельную северную народность. Большая часть народа по волостям была выгублена во время двух опустошительных походов. Весь город был выселен. Место изгнанных старожилов заняли новые поселенцы из Московской и Низовой Земли. Владельцы земель, которые не погибли во время опустошения, были также почти все выселены; другие убежали в Литву».
Надо ли говорить, что в 80-х гг. XV в. Новгород покинуло подавляющее большинство иностранных купцов, занимавших ранее целый квартал в городе – «немецкий двор». Бесспорно, в вольном Новгороде было много буйства, но иностранцы были надежно защищены от него. На тот же «немецкий двор» новгородцы могли заходить только днем. Строгий порядок в торговых сделках сменился бесчинствами Захарьиных. Да и не с кем стало торговать, все партнеры иностранных купцов были казнены или высланы из Новгорода.
Так рухнули торговые связи Новгорода Великого, доставлявшие огромные средства республике. Иван III из жадности зарезал курицу, несшую золотые яйца.
Историк Андрей Гиппинг писал: «Упадок морской торговли Новгорода, начавшийся с потерей его самостоятельности… имел неожиданно благотворное влияние на Ливонию: все ганзейские товары, шедшие доселе Невой в Новогород, с этого времени направились к портам ливонским: туда же, с другой стороны, обратилась и уцелевшая еще торговая деятельность других городов северо-западной России, чему в особенности благоприятствовал пятидесятилетний мир с Россией… С исхода XV века Нева была покинута и забыта почти всеми; одни только финские и шведские каботажные суда продолжали еще посещать берега ее, уже пустынные, сравнительно с прежним временим; напротив того, в ливонские гавани стремились корабли всех торговых наций Запада»[63].
В целом для истории России уничтожение торговых связей Новгорода, а через 30 лет и Пскова привело фактически к изоляции России на 200 лет от Западной Европы. На западе Россию от Европы отгораживали враждебные Литва и Польша, на юге – Оттоманская империя. С севера западное окно в Европу заколотил сам Иван III, а в начале XVII века шведы лишь заделали щели.
С 1479 по 1483 г. на шведско-новгородской границе царил беспредел. Толпы новгородских беженцев от бояр до смердов хлынули в Выборгский лен, спасаясь от «московитов». У шведов, как уже говорилось, также было безвластие. Поэтому по обе стороны границы объявились ватаги удальцов, промышлявших грабежами на сопредельной стороне. Выборгские фогты (администрация), чтобы исправить ситуацию, организовали несколько карательных экспедиций, которые, однако, вылились в обычный грабеж местного населения.
В 1483 г. на датский престол вступил король Ханс I, который одновременно считался и шведским королем. Однако часть Швеции по-прежнему контролировал клан Стуре. Иван III послал к новому королю дьяка Ивана-Волка Васильевича Курицына[64]. В Стокгольме Курицын и член ригсдага Ивар Тотт подписали перемирие сроком на четыре года. Перемирие было традиционно основано на статьях Ореховецкого мирного договора.
В 1487 г. перемирие продлили еще на пять лет (до 6 ноября 1492 г.). Но уже в 1490 г. в Карелии завязалась необъявленная война, начатая одновременно с обеих сторон местными феодалами. В частности, русские попытались помешать шведам завершить начатое незаконно в 1475 г. возведение новой пограничной крепости на островке в проливе Кюренсальми, между озерами Хапавеси и Пихлаявеси по русскую сторону границы. Но взять крепость не удалось, и русским пришлось отступить. Шведы назвали эту крепость Нюслотт (Новый Замок), позже ее стали называть Нейшлот, затем Олафсборг, а ныне это городок Олавинлинна в Финляндии.