Схватка Бессмертных - стр. 20
- А… да-да, возьми кого хочешь, - буркнул отец, перелистывая страницы донесений.
- Хел, ты выберешь? Только кого-то толкового, Творца ради. Я не готова снова возиться с болванами недоростками, которых ты выделил мне на стрижку кустов. Они испортили азалии.
Хел мученически вздохнул, но изобразил улыбку.
- Да, мама. Конечно. Выберу.
- Ты сегодня был в арсенале?
- Нет. Я… не успел.
- Ты откладываешь это уже три дня.
- Завтра съезжу. Могу я теперь поесть спокойно?! - взорвался Хел. Ретт почувствова,л как от вспышки его гнева что-то нехорошо шевельнулось внутри. Раньше он чувствовал одну досаду и печаль, но не раздражение и злость. Сегодня Ретту стало обидно, что Хел позволяет себе так разговаривать с матерью. Это его возмутило. И все же он промолчал. Он всю жизнь был вторым сыном, тем кому на роду написано подчиняться альфе стаи. И даже не смотря на слова матери и просыпающиеся нехорошие чувства, он был не готов открыто высказываться против старших. Иерархия в волчьей стае была незыблема. Нерушима. Физически непреодолима. Ретт был не готов ни поверить, ни отстаивать свое главенствующее положение. Да, матерь всеблагая, он и не верил в него. Не верил и точка!
- Ма-ам! Дора меня пнула! - заканючил Рональд.
Деогенса подняла брови.
- И что я по-твоему должна сделать? Пнуть ее в ответ вместо тебя?
Рон стушевался и Ретт отчетливо услышал звук удара под столом.
- Она опять! Ну ты! - он ощерился — волчонок-волчонком — и бросился на сестру. Та была на девять лет старше и легко за шкварник подняла мальчишку.
- Мама, он не умеет себя вести за столом. Позволь его вышвырнуть. - пропела Доротея, мастерски уворачиваясь от попыток младшего брата ее пнуть.
- Посади брата на место и перестань его пинать. - устало вздохнула деогенса. - Ретт, ну а ты. Как твои дела?
Эверетт прожевал кусок лимонного пирога и запил его кофе прежде чем ответить.
- Я хотел бы обсудить это после ужина, мама. Наедине.
Графиня нахмурилась, но сразу оставила его в покое, переключившись на Женевьеву.
Дамы друг друга терпеть не могли, и потому их разговор напоминал щебетание лучших подружек. В ход шло все: комплименты, восхищенные вздохи и конечно острые, тонкие уколы. Раньше Ретту было жутко неловко, когда деогенса говорила с Женевьевой и они кололи друг друга словами как соперники на дуэли шпагами, но с возрастом он понял, что обе получают от этого своеобразное удовольствие.
После ужина все разбрелись по своим покоям. Рона волчицы-спутницы деогенсы увели в детскую, Дора умчалась к своим подружкам валяться в «лечебной» грязи в обороте (среди юных волчиц прошел слух, что от этого шерсть становится блестящей и шелковистой, а значит и человеческая внешность будет улучшаться). Ретт точно знал, что слухи эти поползли из-за того, что Жан имел неосторожность в присутствии служанки высказаться о лечебных свойствах какой-то тамбиранской грязи. В итоге сначала все служанки намазывали лицо грязью с берегов ручья в саду, а теперь и глупые юные волчицы валялись в ней.
Ретт мог бы развеять слухи, но смотреть на это помешательство было так забавно, что он молчал.
Деогенса задержалась поговорить с мужем, Ретт пошел в ее кабинет. Там у стеллажа с книгами стоял Адар, опытный взрослый волк стаи, приставленный к графине в качестве пожизненного личного телохранителя, когда она только приехала к Шефердам.