Шут специального назначения - стр. 34

И вот теперь визит этого вчерашнего непонятно кого, неизвестно откуда, теперь уже на работу к пострадавшему. Спасибо еще, что без бойцов с автоматами в масках и прочей сопутствующей физкультуры в виде раскладывания сотрудников на пол и расслабляющих ударов по почкам.

Хозяин кабинета, впрочем, был шит чем угодно, только не лыком, а потому ответил на хамство вполне симметрично. Для начала продержал наглого визитера минут тридцать в приемной, потом не счел нужным угостить чаем. Умный человек подобные намеки понимает. А дураков бьют.

– А что несерьезного вы храните дома, Владислав Леопольдович? – с настойчивостью осла гнул свою линию гость, коротко стриженный толстяк в оскорбляющих чиновный взор доспехах: куцей матерчатой куртке поверх серой футболки и джинсах.

Если приглядеться, впрочем, и не толстяк вовсе. Просто здоровенный мужик с широченными плечами, грудной клеткой, как у гориллы, бычьей шеей и напоминающими медвежьи лапы ручищами. Хоть и с пузом.

– Послушайте, Александр, э?..

– Можно просто Александр, – еле заметно усмехнулся гость. Впрочем, добрая половина Москвы называла его Саней. Но господин потерпевший, видимо, относился, извините за пошлость, к другой части населения столицы. – Или можно по фамилии.

– И как ваша фамилия?

– Котов.

– Какую конкретно службу вы представляете, господин Котов?

– Государственную, Владислав Леопольдович, государственную, – еле заметно усмехнулся Котов. Понимающе и нахально.

Царево рабство на галерах вырабатывает у любого труженика стойкую привычку общаться исключительно на своем уровне. Сидящий перед ним деятель – тому пример. Небось, когда вскакивает чирей на заднице, звонит сразу министру здравоохранения, а если чадо принесет из школы двойку, выходит на министра образования. В самом крайнем случае – на их замов. Но не ниже. А тут какой-то консультант. Всего-навсего.

– Служебных документов дома не держу, – почти по слогам проговорил для особо непонятливых хозяин кабинета по имени Владислав сын Леопольда. – У вас все?

– Почти. – По каким, непонятно, вопросам консультант изобразил слабую улыбку и сделал вид, что встает. – А, собственно, что у вас похитили?

– Фарфоровые статуэтки, – горько вздохнул хозяин кабинета. Почти всхлипнул. – Пять штук.

– Всего-то? – искренне удивился посетитель. С трудом сдерживаясь, чтобы не поинтересоваться, а не пропал ли заодно и ершик для унитаза.

– Вы не понимаете, – прозвучало в ответ голосом безутешной вдовы, буквально на похоронах поставленной в известность о том, что весь капитал и недвижимость по завещанию отходят приюту для мужей-рогоносцев. – Пять фарфоровых балеринок. Семнадцатый век, эпоха Людовика Тринадцатого Справедливого.

– Дорогие?

– Приобретены в позапрошлом году на «Сотбис» за четыре с половиной миллиона евро.

– Ого, – умилился Котов и даже спрашивать не стал, не на квартальную ли премию была сделана покупка. Или кредит коллекционер взял. Не девяностые годы на дворе, когда любой гопник в малиновом пиджаке из России запросто скупал все, на что глаз падал, и расплачивался наликом из мешка. Сейчас каждый, в подобных аукционах участвующий, оперирует только легальными деньгами.

– Не в этом дело. – Владислав Леопольдович достал из ящика стола сигарету и нервно закурил. – Просто таких статуэток больше ни у кого нет.