Шут и слово короля - стр. 74

— Прошу прощения, хозяин, — сказал Эдин со всей вежливостью, на которую оказался способен, — не соблаговолите ли отойти в сторонку?

Бик люто взглянул на Эдина.

— Вырос, волчонок, да? Обнаглел?

Однако не заставил себя упрашивать, ушел сразу. А Эдин, примерив на себя услышанное, охотно согласился. Да, выходит так, вырос. И, получается, обнаглел. Это оказалось как-то очень естественно и даже приятно — тронуть шкуру хозяина мечом, потому что нельзя обижать их Милду. Бику даже больше нельзя, чем прочим.

Интересно, решился бы Эдин на такое без этой зимы в Развалинах, когда сам почти поверил, что он — молодой лорд?..

Впрочем, лорд, не лорд, какая разница. Всю жизнь пресмыкаться перед такими, как дядюшка Бик, Эдину Вентсиверу точно было не по сердцу. Да-да, пусть Эдину Венсиверу — так звучит куда лучше...

Позже, к самым свадебным торжествам, в Асте приехал ещё один цирк. Этот цирк не стал ставить шатер на одной из площадей, а обосновался прямо в графском замке — то есть, он прибыл по специальному приглашению графа.

— Это «Дом чудес» из Лира, лучший цирк Кандрии, — сказал Эдину Димерезиус. — Впрочем, сравнивать не стоит, он просто другой. Там тоже есть танцоры, гимнасты и дрессированные звери, но главное — фокусы. Чудеса. Это единственный цирк гильдии, который ездит по стране лишь изредка, по приглашению.

— Жаль, нельзя посмотреть хоть одним глазком, — вздохнул Эдин.

— Конечно, можно. Обязательно посмотрим.

— То есть, мы пройдем в замок? Или они будут представлять в городе?

— В городе вряд ли. Наверняка граф будет против, чтобы угощением, купленным для его гостей, потчевали горожан. Но положись на меня, дорогой, мы непременно увидим их главное представление.

Наутро после графской свадьбы город праздновал, пил выставленное графом вино, заедая его графскими же пирогами, а в тавернах по всему городу с предыдущей ночи жарили и пекли — ясно же, что графского угощения надолго не хватит. И на вечернем представлении следовало ожидать полный аншлаг. А Димерезиус сказал Эдину:

— Сегодня вечером работаем первыми, потом идём в замок. Я уже договорился с Биком. Оденься прилично. Настолько прилично, что меч тоже возьми.

Циркачам, как и прочим простолюдинам, ходить по городу с мечами запрещалось. По сути, Димерезиус предложил ему снова притвориться дворянином, а Эдин ничего не имел против — это даже забавно, и пригодится одежда, положенная Меридитой.

Под вечер, но задолго до заката, Эдин с Димерезиусом проехали в ворота графского замка верхом на лошадях, взятых внаем на их же постоялом дворе. Хотя могли бы и пешком дойти. Понятно, почему: чтобы выглядеть, как сказано, «прилично». Сам Димерезиус тоже извлек из своих сундуков шелковый костюм, бархатный плащ с шелковой подкладкой, берет с пряжкой, и все это мало было похоже на одежду для выступлений. И на лошади фокусник, которого Эдин считал если и не стариком, то близко к тому, держался на удивление ловко. А когда стражник преградил им путь, то Димерезиус предъявил бляху на шнурке, и их тут же пропустили. Другие стражники, увидев бляху, поставили их лошадей у общей коновязи. И вообще, Димерезиус вел себя в графском замке так, словно бывал тут множество раз. И когда Эдин спросил об этом, улыбнулся:

— Конечно. «Дом чудес» мой цирк, а граф Диндари любит чудеса. В Лире, мой мальчик, я посадил бы тебя на лучшее место, а тут нам придется довольствоваться самыми дальними и незаметными. Но ты все увидишь, не сомневайся.