Шут и слово короля - стр. 129
— О, демоны, — пробормотал Эдин.
Он продолжал обнимать Аллиель — оба словно забыли об этой безделице, — когда в дверь стукнули, она приоткрылась, и в щель просунулась голова Рая Диндари.
— Аллиель спрашивает тетя. Быстро!
Девушка выскользнула из рук Эдина и поспешно убежала, позабыв про свою маску.
— Ты, это... — смущенно сказал Рай. — Я понял уже, какой ты ей брат, но ты, того, не должен... У нее и так все непросто, не мешай.
— Ага, — вспыхнул Эдин, — всегда жить не мог без дурацких советов.
Что он чувствовал? Обиду и гнев. Он чувствовал себя обманутым.
Она ему ничего не обещала. Граф — тот обещал, да. Нечто неопределенное.
И все равно, он чувствовал себя обманутым.
Ах да, его маска! Надо надеть. Бархатную маску Аллиель он тоже поднял и сунул в карман.
В зале все было по-прежнему, только музыка, пожалуй, теперь играла быстрее и громче. Слуги несли следующую перемену блюд, теперь не жареных кабанчиков, а пироги с мясом и фруктами. Эдин сам налил себе вина и выпил залпом, как воду, и пригласил на танец первую попавшуюся даму в маске, возле которой не маячил кавалер. Таких оказалось много, он отводил на место очередную и кланялся следующей. С ним пытались заводить беседы, кокетничать — все без толку, его это только смешило. Впрочем, он отвечал, односложно, и тут же забывал, что сказал.
Раз ему попался на глаза тот барон в тюрбане, как его там? Барон Лажан. Барон сидел за столом и за обе щеки уминал пирог с яблоками. Аллиель с ним рядом не было. Ее, кажется, вообще не было в зале.
В какой-то момент Эдин оказался за столом рядом с Раем и пирогом, тоже яблочным. Пирог был на редкость безвкусным.
— Поговорили с дядей, — сказал Рай. — Еду в Дарстан, на шерк «Королева Элвиса». Половина кандрийского флота сейчас в Дарстане. Унылое место, я слышал. Но сначала появлюсь ненадолго в Лире, при дворе. Мать желает, чтобы я повилял хвостиком перед принцем Эрдадом, ну как что-то из этого получится?
— Вот что, если увидишь меня в Лире и не захочешь подать руку, да и вообще знать не захочешь, я пойму. Это будет правильно. Только прошу, не делай при этом удивленное лицо. Не узнай меня, и все. Во имя того, что мы были друзьями. Мы ведь ими были, да?
Удивленное лицо у Рая Диндари получилось теперь, и еще какое удивленное...
— Ничего не понял. Что ты мелешь?
— Ты слышал.
Рай пожал плечами, помолчал. Приставать с дальнейшими расспросами не стал, и Эдин был ему за это благодарен.
— Вот что, — сказал Рай после паузы, — может, тебе интересно: Аллиель уже час рыдает у себя в комнате, а Ниала ее утешает. Что ты наделал, а?
— Рыдает?.. — Эдин встал, ища взглядом свободную даму, все равно, какую, — я танцевать, а ты?..
После танца он поднялся в комнату Рая, переоделся, собрал свои вещи. Мальчишка-слуга, пойманный в коридоре, за пол-лена проводил в конюшню и помог найти лошадь. Не отдохнувшая как следует лошадь недовольно фыркала, когда ее седлали, но ничего, потерпит еще малость. Пара ленов досталась стражникам, за то, что подняли решетку ворот и показали дорогу на Лест.
Аллиель, Аллиель, Аллиель... Мерно стучали лошадиные копыта.
Он как будто увидел ее впервые.
Все правильно, он и увидел ее впервые. Именно сегодня.
И странное смятение туго, больно скручивалось в душе в тугой клубочек, размотать который, кажется, уже было невозможно.