Шукшин. Критика и анализ литературного наследия - стр. 16
Вот перед читателем человек труда. Перед ним результат его деятельности, за спиной балалайка. Он работает добросовестно, если чем себя и побуждая, то скорой возможностью прикоснуться к струнам. Желание разбивается, стоит встретиться взглядом с женой. Работай больше: говорят её глаза. Зарабатывай больше: продолжают они говорить. Больше и больше: крик глаз становится невыносимым. Работай день и ночь: приговор глаз грозит пожизненной каторгой. Не для себя стараемся – для детей: сверкнули очередным укором глаза жены. А не пошло ли оно всё к чёрту? – ответ глаз мужа обрывал разговор. Какие дети? Ради чего? Когда же предстоит остановиться? Или жизнь – это быть омытым по рождению и омытым по смерти? Опомнись, жена!
Шукшин категоричен. Старости не избежать. И неужели даже тогда, когда дети воспитаны, стали жить своими семьями, и тогда не видеть белого света, продолжая кропотливый труд, допустим, шорника? Стоит жене в очередной раз по необходимости забыть о личных предпочтениях, как муж может взбелениться. Имеет на то полное право! Он уничтожит заготовки, предастся буйной страсти разрушения. И всё из-за укора жены в сторону балалайки. Лишать человека единственной радости, принуждать к продолжению бесконечно бессмысленного – неправильно. Удручает и вымирание профессии шорника. Совсем не осталось лошадей, для которых изготавливаются хомуты и шоры. В этом заключается другая проблема деревенских жителей, чей труд готовы взять на себя городские рабочие.
Так почему не предаться слезам? Что им – старым – остаётся? Оттого человек и предаётся хандре, если не умеет себя выразить через нечто другое, никак не связанное с основным предметом его деятельности. Нельзя с утра до ночи пребывать в мыслях об одном, ни к чему более не обращаясь. Хорошо, что Шукшин это понимал. Ещё лучше – написал об этом для читателя. Поймёт ли только кто, разглядев за печалью шорника тягость труда, не разбавляемого игрой на балалайке? Да и кто станет осуждать, коли смирение с судьбой всё равно имеется. Главное, не трогать вещь, способную утолить горестное осознание тленности бытия, пускай и через полезное для общества ремесло.