Штурмуя небеса - стр. 18
Женщина испуганно отошла к столу, вцепившись в его край рукой. Таня, поняв, что Ридель зря сюда зашел и ему стоило подождать ее на площадке, попросила его подождать ее снаружи. Он уже развернулся и двинулся к двери, как оттуда показались соседи, сгорающие от любопытства. Их не остановило даже то, что перед ними стоит немец в форме – они зашли в коридор и заглянули в кухню.
– Наталья Ивановна, а что это у вас происходит? – спросила одна из соседок, Светлана, обращаясь к маме Тани. Это была та самая, что теперь жила вместе с ней и своими детьми. – Сначала ваша дочка… А, вот и ты. Ну, здравствуй… Что, каково матери смотреть теперь в глаза, а?
Застывшая у стола мама Тани ошарашенно переводила взгляд то на соседку, то на дочку. В ее голове просто не укладывалось то, что произошло за эти последние пару минут.
– Таня, – прошептала она, присаживаясь на стул.
– Мам, не верь, – произнесла девушка. И, повысив голос, добавила, обращаясь к соседям: – А вы зачем зашли? Кто вас вообще пустил…
– Но-но! – прикрикнула уже другая соседка. – Ты на взрослых голос-то не повышай! А то, ишь, на машинах каких разъезжает!
– Да замолчите вы! – Таня бросилась к маме и, присев перед ней, взяла ее за руки. – Мама, не слушай! Ты теперь снова живешь в своей квартире. Не в одной моей комнате, а во всей квартире. Ты снова хозяйка своего дома, мама! Ты вольна распоряжаться своими комнатами как захочешь. Можешь даже… выселить эту Светлану!
– Что?! – возмущенно вскрикнула та. – Да как ты смеешь! – она подбежала к столу и, усевшись рядом с Натальей Ивановной, продолжила свою речь. – А вот вы знаете, что ваша дочка с каким-то немцем только что на машине приехала, а? Еще и сюда эту сволочь притащила. Что возле матери вьешься? Прощение вымаливаешь? Да я б, на месте твоей матери, выпорола бы тебя так, что!.. Нет, ну это же надо, а? В такое-то время… У всех война, а у этой любовь. И с кем! Фашист, прости Господи! Самый настоящий! Да как ты вообще…
– Замолчите! – закричала Таня, поднимаясь на ноги. – Мало того, что вас пустили жить в чужую квартиру задаром, так вы еще и… Да что ж вы за человек!
– Нет, ну вы посмотрите! – доносилось со стороны входа. Каждый из соседей хотел внести свою лепту в разговор. – Она еще и кричит. Да вообще тебе прощенья нету!..
Тут Наталья Ивановна молча встала. Сделав шаг вперед, она с размаху ответила тяжелую пощечину Тане. Та, прикрыв горящую щеку ладонью, с испугом смотрела на маму.
– Уйди, уйди прочь, – шептала та. Таня знала, что этот ее шепот не предвещал ничего хорошего. И вправду – через пару секунд она перешла на крик: – Да чтоб моя дочь… Эх, жаль, отец на фронте. Он бы тебе показал!..
– Мама! – пролепетала девушка, чувствуя, что вот-вот расплачется.
– Вон! Вон с квартиры! – кричала женщина, подталкивая ее к двери. – Сейчас же.
Таня остановилась в прихожей у входной двери, надеясь, что мама смилуется, и они спокойно поговорят без лишних ушей. Но та продолжала кричать на нее, подначиваемая одобряющими восклицаниями соседей, которые выглядывали из кухни, не решаясь подойти ближе.
– Пошла прочь, – она распахнула перед ней дверь. – Видеть тебя больше не хочу! Ты мне не дочь больше!
Таню словно из ведра холодной водой окатили. Она уставилась на мать, пытаясь понять, показалось ей это или нет. Но нет, слова были произнесены.