Штурм Корфу - стр. 58
– У нас больше нет флота. Что ж, нам остается только погибнуть или выйти отсюда великими, как древние!
Армия уже не слишком верила в своего полководца, впрочем, и он, оставаясь в одиночестве, хватался за голову:
– Брюес, несчастный, что ты со мной сделал!
Получив известие о разгроме при Абукире, члены французской исполнительной директории распорядились срочно укрепить Корфу, Анкону, Мальту и Корсику, чтобы любая попытка их атаки с моря была обречена на неудачу.
Тем временем в Абукирской бухте Нельсон провел ревизию захваченным французским кораблям. Три из них из-за больших повреждений были сожжены. Остальные шесть под командой Джеймса Сомареца отправлены в Гибралтар в распоряжение командующего британским Средиземноморским флотом адмирала Сент-Винцента.
Весть об истреблении французского флота быстро достигла Тулона. Приморские города погрузились в траур. Почти в каждом доме оплакивали отца, сына, брата. Люди проклинали директорию, однако до уличных беспорядков дело не дошло. Еще свежи были воспоминания о якобинском терроре.
Причинами сокрушительного поражения французов при Абукире (в Англии и сегодня принято называть его сражением при Ниле) историки единодушно считают выдающиеся командные качества Нельсона, прекрасную выучку команд на его кораблях, которая особенно бросалась в глаза на фоне слабой подготовки французских команд, ослабленных революционными репрессиями, нерешительность адмирала Брюеса и трусость командующего французским авангардом адмирала Вильнева. Последнее обстоятельство особенно волнует французских историков, которые вот уже более двухсот лет пытаются найти объяснение более чем странному поведению командира французского арьергарда.
В отношении преступного поведения Вильнева историк французского флота адмирал Журьен-де-ла-Гравьер писал: «Во власти Вильнева была единственная вероятность склонить перевес на сторону французов, и между тем, удерживаемые какою-то пагубною инерцией, корабли эти так долго оставались спокойными зрителями этой неравной борьбы! Они были под ветром у сражавшихся, но только мертвый штиль мог помешать им преодолеть слабое течение, господствовавшее у этого берега; штиля, однако, не было, и они одним галсом могли бы занять место, более чем приличное. Длина линии не превышала полторы мили, а им достаточно было подняться на несколько кабельтов, чтобы принять участие в деле. Корабли Вильнева имели в воде по два якоря, но они могли бы обрубить канаты в восемь, в десять вечера, чтобы идти выручать авангард, точно так же, как на другой день, в одиннадцать часов утра, они обрубили их, чтобы избежать поражения. Если бы даже они лишились средства вновь встать на якорь, то они могли бы сражаться под парусами, или, наконец, абордировать какой-нибудь из неприятельских кораблей. Словом, чтобы они не сделали, все было бы предпочтительнее, чем их бедственное бездействие…»
Что касается англичан, то и у них есть своя тайна Абукира. Дело в том, что по сегодняшний день остается вопрос: кто же принял судьбоносное решение обойти французский флот и атаковать его со стороны берега, Фолей или Нельсон? Этот спор весьма напоминает аналогичный спор английских историков о том, кто является автором знаменитого маневра прорезания французского флота в сражении при Мартинике, адмирал Родней или его флаг-капитан?