Штурм бездны: Прорыв. Цикл «Охотник» - стр. 12
Инерция у «МТБО-10» значительная, так что одна тварь как следует налетела на гарпун, а вторая промахнулась мимо меня, попыталась развернуться на ходу, но ее все же протащило метров на десять по ходу движения.
Первую я вскрыл, как селедку, вырвал гарпун, и приготовился нанести удар, но тут мне прилетело от «Барракуды» прямым попаданием по жабрам. Спину мне прикрыли водометы, это спасло от ожога, но вот дыхательным органам скафандра пришел конец, и дышать теперь под водой стало нечем.
Конечно, в крови имелся какой-то уровень кислорода, и при моей тренированности до потери сознания пройдет минуты две, может и больше, но кардинально это ситуацию поменять не могло. Все равно меня от воздуха отделяли километры водяной толщи. А тут еще оставшаяся «МТБО-10» закончила разворот и ринулась на меня.
Я, конечно, не стал дожидаться прямого контакта, была секунда, чтобы прицелиться и выстрелить, мне этого времени за глаза и за уши хватило. Так что гарпун вырвался из ствола и с короткой дистанции прошил тварь от носа до задницы, вывернув наружу все внутренности, включая нитрожир, от реакции с которым вскипела вода.
Тут я заметил пузырьки вокруг морды второй «Барракуды», едва успел повернуться к ней спиной, и получил второй удар по водометам. Теперь им тоже с гарантией пришел конец, так что я лишился не только возможности дышать, но и маневренности. Зато они отстрелялись обе, и я намеревался этот факт использовать по полной программе.
Дистанция до них была около пятидесяти метров, очень удобная для стрельбы из легкого карабина, так что я не дал им набрать воды для следующего выстрела, а освежевал двумя короткими очередями по три гарпуна в каждой.
Если бы не убитые жабры и водомет, это можно было бы считать победой, а так она мне слишком дорогой ценой досталась, радости не вызвала, но принесла некоторое облегчение. Я опустился на грунт и в несколько шагов добрался до платформы. Мне оставалось минуты полторы быть в сознании, и я не знал хватит ли этого времени, чтобы запустить программатор и взять над платформой контроль.
«У тебя кровь из жаберных крышек», – передал Бак.
Да, это тоже представляло собой проблему. Моя кровеносная система через катетер была соединена с кровеносной системой скафандра, и его кровопотеря скоро превратится в мою. Хотя воздух в таких случаях кончается раньше, чем наступает геморрагический шок.
«В сторону!» – приказал Бак.
Я сразу понял, что он собрался избавить меня от необходимости работы с программатором, а решил без затей расстрелять платформу тяжелыми гарпунами. Это сильно осложнит жизнь Рипли и Викингу, им придется пробиваться к нам через сотни тварей, чтобы эвакуировать Бака.
«Не стрелять! – приказал я, пользуясь правом старшего в группе. – К программатору! Иначе нас торпедируют, как только платформа сдохнет».
У меня уже начинало шуметь в голове от недостатка кислорода. Соображать становилось все труднее, но я все же вскрыл кинжалом крышку программатора и нажал сенсоры первичного запуска. Секунд через двадцать рядом со мной на грунт опустился Бак. Пока платформа жива, торпеды охранения не смогут его поразить без риска ранить платформу, а всех «МТБО-10» и «Барракуд» я перебил.
Вот только Бак, оказавшись рядом, не стал менять меня у программатора, а повел себя странно – достал с каркаса гарпун и всадил его шток мне под жаберные крышки. Тут-то до меня и дошло, что он задумал. Гарпуны тяжелого карабина имеют активно-реактивный принцип выстрела. Из ствола их выталкивает вышибным зарядом, а затем срабатывает химический реактивный двигатель. Работает он на том же порошке, что и картриджи воздушных аппаратов, при контакте с водой этот химикат бурно выделяет кислород. Просто чистый кислород, и ничего больше.