Штурм бездны: Океан. Цикл «Охотник» - стр. 27

– Да, плюс минус. Помни, что говорил Хай. Близко к биотехам не подходим. Батиплан намного крепче других, но у него тоже есть слабые места.

– Значит, километр.

– Оправдано, – подтвердил я. – Для гарантии. Поехали, а то они разбегутся, как тараканы.

И мы ринулись в бой. На самом деле торпеды, решив, что мы от них драпанули, начали снова сбиваться в кучу, но мне это не особо помогло – двух удалось накрыть одним выстрелом, но обошлось без вторичной детонации, и пришлось начать задуманную нами смертельную карусель. Чернуха вела «Толстозадого» по многокилометровой орбитали в форме овала, в центре которой находилось ядро из более чем десятка «Стрелок». Мне пришло в голову, что это напоминает положительно заряженный ион, с кучей протонов и нейторнов в ядре, но всего с одним электроном в виде нашего подводного корабля. Я представил, как это смотрится со стороны, за нами ведь оставался длинный след из пузырьков кавитации на лопатках турбин, тогда как биотехи сливались с окружающей средой, и их глазами не всегда различишь перед самым носом.

Я вспомнил, как Вершинский рассказывал о Борисе, который помнил самые первые нападения биотехов. Война, вроде бы, уже шла, и Борис был военным моряком, как я понял, или морским десантником. Дыхательного грибка у них точно еще не было, его же кто-то из команды Вершинеского вывел путем генетической модификации обычных дрожжей, так что в глубину древние морские десантники уходили, наверное, только с кислородными картриджами, а то и со сжатым воздухом в специальных баллонах. Тут вдруг, раз, биотехи. Вообще-то, насколько я понял, применение биотехов было ожидаемым, потому что все локаторы, какие есть сейчас у охотников, собраны на чипах, клонированных с локатора, оставшегося у Бориса с войны. Вершинский говорил, что именно наличие локатора спасло тогда Бориса и его соратников.

Интересно, что было потом?

Пока заряжались ионные конденсаторы, я представил, как после тяжелого боя с тварями группа десантников в черных гидрокостюмах выползает на песчаный берег. Кстати, чем они победили тварей? Первый гарпунный карабин системы «Елдомет-1» сконструировал, вроде бы, Док из первой команды Вершинского, когда только начиналась Большая Охота. Чем же можно было отстреливаться от торпед до этого? Ну, наверное, подводными ракетометами. Других вариантов мне в голову не пришло.

Изумрудная бусинка индикатора показала завершение зарядки ионных «банок», я сдвинул ручку управления, поймал в прицел очередную торпеду и прижал ногой спусковую педаль. На этот раз торпеда детонировала, но ее сородичи находились слишком далеко, чтобы это могло им повредить.

После уничтожения четвертой торпеды твари поняли, что я их через пару минут так всех перебью. В подобных случаях у них первый рефлекс – пойти в атаку. Они рассредоточились полукольцом и ринулись на нас. Это было вполне логично, ведь если бы у нас был не батиплан с реактивными прямоточниками, способный разгоняться до ста семидесяти узлов в создаваемом из пара тоннеле, а обычная субмарина или корабль, годный дать максимум тридцать узлов, они бы нас точно достали. Сами-то они до сорока, а то и до шестидесяти, узлов разгонялись, как нечего делать.

– Уходим! – выкрикнул я в микрофон.

К моему удивлению вышла заминка. Вместо того, чтобы врубить маршевый и свечой взмыть вверх, сделать мертвую петлю и сменить курс на обратный, Чернуха не сделала ничего. Всего пару секунд длилась пауза, но за это время я понял, и что стало причиной заминки, и что твари нас перехитрили, и что вызывать Чернуху по связи бессмысленно, это только помешает принять ей решение.