Штрафники против эсэсовцев - стр. 10

Об этом вполголоса переговаривались на коротком привале, организованном после непрерывного многочасового марша.

– А ить в первом же бою… – как бы про себя, но вслух рассуждал Талатёнков.

– Да, не повезло старлею… – вторил ему развалившийся на пригорке Чесничанский, проще говоря – Чеснок.

– Знамо дело – не повезло, если пуля ему аккурат в затылок вошла… – со знанием дела, еще больше понижая голос, почти шептал Талатёнков.

– Что ты хочешь сказать? – переспрашивал Чеснок. – Что его это… свои?

– Я ничего не хочу сказать… – перебивал Телок. – Да только я не наблюдал, чтобы старлей затылком вперед наступал. Понял теперь? То-то, и нечего дурачком прикидываться…

– Слышь, Телок… я тебя прикину щас… между рог… – угрожающе возразил Чесничанский.

– А ну, тише вы! – остудил пыл подошедший Аникин. – Языком чесать силенок хватает, а как вперед топать, так запала нету…

Андрей краем глаза уже заметил, что в их сторону, мимо переводивших дух солдат, изо всех сил торопился Карпенко. Неужто по его душу? Передохнуть не дадут, едрен батон…

– Так, товарищ командир, Телок свой запал потерял, когда Маню Хохлушку на пересыльной станции разминировал, – продолжал тему Чеснок. – Уж больно взрывная особа попалась, чистая бомба. Вот он в ней весь свой запал и оставил. Правда, Телок?…

Дружный хохот раскатами прошел по пятачку, на котором расположились сидевшие и полулежавшие бойцы второго взвода.

– А ты что, свечку нам держал? – не сдавался Талатёнков.

– Когда это ты поспеваешь, Телок, запалы свои вставлять? – откликнулся с другой стороны Жильцов.

– Эх, братцы, видели бы вы эту Маню… – мечтательно потянулся Талатёнков. – Грудь – во…

Он красноречивым жестом оттопыренных рук продемонстрировал те самые «во».

– Чистые две шаровые башни под пулеметы… Это ж представьте – на одной броне… Пришлось напролом переть, в наглую. А то поначалу ерепенилась шибко, мол, то да се… вы торопитесь и так далее… А как же мне не торопиться, ежели состав отправляется? К тому же вижу по глазам, что мой штурм ей совершенно по вкусу…

– Ну и горазд ты заливать, Телок… – произнес Чесничанский, сплюнув на мокрую землю и растерев плевок каблуком сапога.

– Это кто заливает? – воинственно отозвался Талатёнков. – Завидки небось берут, что у самого кишка тонка на бабу залезть…

– Так ты на нее еще и залез? – с подначкой поинтересовался Чеснок.

– Ты шо, не слышал? – хохоча, откликнулся Жила. – Телок же тебе ясно объяснил, что Маня была – чистая «тридцатьчетверка».

– Да ты что, «Тэшка» для Мани слишком малогабаритная. К тому же не забывай, Жила, про шаровые бойницы для пулеметов… Это что-то трофейное. Может, даже «Тигра»… Чистая зверюга… Она тебе ничего, часом, Телок, не отгрызла, а?… Пока ты по буферам ее взбирался…

– Часом я тебе сейчас зачесночу… – вспылил Чеснок. – Почище «Тигры» вдарю, да так, что башню свернет…

– А что за «Тигра»? – с нескрываемым любопытством спросил Мадан.

– Вот олух… Ты что, про «Тигры» не слыхал?! – расхохотался Талатёнков. Он был рад переключить внимание на лопоухого салагу. – Ну, ты даешь… Это танк такой, деревня…

– А ты еще скажи, что ты его броню на части рвал… – вступился за несмышленого бойца Аникин. – «Тигр», Мадан, действительно почище любой зверюги будет… И лучше тебе с ним никогда не встречаться.

Подошедший в этот миг Карпенко, уловив последнюю фразу, тут же вступил в разговор. От быстрого шага он слегка запыхался.