Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть вторая - стр. 6

Андрей давно ждал этого разговора, и тщательно готовился к нему, также давал подробные наставления Агнии, как себя вести с особистом. Вышло однако, совсем не так, как он предполагал. Вернее, сначала всё пошло, как по маслу, как и планировалось, но развязка, которая последовала в конце этой беседы, стала для него полной неожиданностью…

***

Первым капитан Шелестов допросил Андрея. Помучив его вопросами минут десять, и предложив ему всё сказанное им изложить на бумаге, он его отпустил, и пригласил для беседы Агнию. Андрей, излагая своё видение случившегося в письменном виде, беспокоился о том, что как бы Агния не наговорила лишнего, и о том, чтобы её рассказ повторял слово в слово то, что он поведал капитану. Беспокоился зря – хоть она и находилась на улице под присмотром сержанта-НКВДешника, она прекрасно слышала все его мысли, и следила за ходом разговора, не упуская ни малейших подробностей.

Когда пришла очередь Агнии, она смело вошла в избу, в которой вершил свои дела начальник особого отдела и доложила:

– Сержант Чудилина по вашему приказанию прибыла.

– Садись, Чудилина. – капитан Шелестов указал глазами на стоявший у стола табурет.

Девушка села, глядя спокойными глазами на капитана.

Капитан сидел, задумчиво постукивая карандашом по столу. Агния терпеливо и бесхитростно смотрела то на него, то по сторонам, спокойно осматривая обстановку. У любого стороннего наблюдателя создалось бы стойкое убеждение, что окружающая ситуация её ни капельки не напрягает, и капитана она не боится. Так ведут себя люди, которые на 100% считают себя ни в чём не виноватыми. В принципе, так оно и было – она действительно не боялась, и виноватой себя ни в чём не считала. Но на капитана это произвело совершенно иное действие – понаблюдав некоторое время за её реакцией, он внутренне утвердился в возникших у него ранее подозрениях: « хм… хорошо держится…. Совсем не нервничает. Отчего бы это? А не потому ли….», и он приступил к разговору:

– Ну, расскажи, как вы с лейтенантом угнали мессершмитт.

– А чего рассказывать? Вам же Андрей всё и так рассказал. – улыбка её была доброй и бесхитростной.

– Рассказал, рассказал. Ну а вдруг упустил чего? А ты дополнишь. Я же для пользы дела, а не просто так спрашиваю, верно?

Агния коротко, слово в слово, поведала капитану то, что четверть часа назад он уже слышал от лейтенанта. Тютелька-в-тютельку, во всех мельчайших подробностях.

«Сговорились» – в голове капитана пробежала логичная мысль, «…и ведь как версию проработали, а? во всех тонкостях!». Но виду он не подал.

– Ну, хорошо. Вот ты утверждаешь, что вы вдвоём уложили около десятка фрицев из личного оружия, сели в немецкий самолёт и полетели. Так?

– Так.

– И стреляли оба, так?

– А как же ещё! У нас же у каждого был пистолет.

– И много патронов расстреляли?

– Да почти всё, по две обоймы, да ещё у Андрея в кармане было много россыпью.

– И фрицев было около десятка?

– Нет, было больше, убили не всех – они попрятались: за штабелями там, за деревьями….

– Они были вооружены?

– Нет…. Вернее да, но только некоторые, – она поправилась. – Было несколько солдат с винтовками, и лётчики были вооружены. А вот остальные – техники, вооруженцы, они были без оружия. Как и у нас…

– Ага, так. А вот что же такое получается – ваш самолёт, значится сел, и фашисты не предприняли никакой попытки вас захватить?