Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть вторая - стр. 23

***

Командир тридцатьчетверки под номером «14» младший лейтенант Сухомлинов, приказав механику остановиться, приоткрыл свой люк и осторожно выглянул наружу – приборы наблюдения в Т-34 до сих пор были ни к чёрту, и увидеть через них можно было не так много, как хотелось бы.

– Вон они! – он, наконец, увидел то, что искал: минуту назад, волоча за собой густой дымный хвост, на поле боя сел на вынужденную наш, советский, самолёт. Потом он пропал за дымами от подбитой бронетехники. Теперь же, с этой позиции, был виден и севший самолёт, и лётчик, который тащил своего товарища, и фашистский танк, который устремился к нашему самолёту, чтобы его раздавить. Командир захлопнул люк, упал на своё место, и закричал механику-водителю:

– Пашка! Влево на 30 градусов! Как только выскочишь из дыма – короткая остановка! Ходу! – и дублируя свой приказ он ткнул мехвода сапогом в левое плечо. Взрыкнув полутысячей лошадей, и выбивая из патрубков чёрный выхлоп соляра, тридцатьчетвёрка рванулась вперёд.

– Бронебойный подкалиберный! – это он крикнул уже заряжающему, и подтверждая свою команду, показал ему сжатый кулак. Клацнул затвор, вгоняя в ствол остроголовый катушечный снаряд.

***

Положение было безвыходным: прятаться было некуда, вокруг было чистое поле, сзади – немецкий танк, на руках – собственный ангел-хранитель в бесчувственном состоянии. Андрей в отчаянии обернулся – фашистский танк надрывно урча мотором, деловито наехал на то, что осталось от их самолёта. Бронекорпус, собранный из листов тонкой (по танковым меркам) брони, хрупнул, как яичная скорлупа, под весом навалившегося на него танка. Следующие были они…

И тут, в нескольких десятках метров от них, из-за стелющегося прямо по земле жирного столба дыма, вылетела наша тридцатьчетвёрка, резко тормознула, по инерции качнувшись стволом вниз, и через секунду, показавшейся вечностью, выстрелила. И тут же снова рванула вперёд.

Снаряд с нашего танка, с гулом толкнув воздух, промчался над головой, прошёл в десятке сантиметров над башней немца, попутно срезав ему антенну, и улетел дальше. Андрей обернулся назад: фашистский танк, только что переехавший раздавленный бронекорпус штурмовика, и обнаружив вынырнувшего из дыма противника, резко затормозил и тут же завыл приводом башни, разгоняя её по горизонту, доворачивая её на противника.

***

– С-сука! Почему он не горит? Мимо! Бронебойным, заряжай! – проорал младший лейтенант Сухомлинов.

Заряжающий, держа очередной снаряд, не удержавшись на ногах от рывка танка, завалился назад, скользя ногами по катающимся по полу дымящимся пустым гильзам.

– Командир, он пушку разворачивает! – заорал механик-водитель, шуруя рычагами, ведя тридцатьчетвёрку ломаным зигзагом, стремясь сбить прицел немцу.

– Не успеем! Пашка, тарань его! Держитесь, мужики! – это было последнее, что успел произнести младший лейтенант Сухомлинов.

Немец выстрелил, снаряд попал чётко в башенный погон. В следующее мгновение все, кто был в башне, были насмерть посечены осколками, отколовшимися от брони при пробитии её немецким снарядом. Влетевшая внутрь болванка довершила погром, разнеся внутри всё, до чего смогла дотянуться, рикошетя внутри боевого отделения. Т-34 вздрогнул, но продолжил своё движение, налетел на немецкий танк, с бешеной силой ударив того в правую скулу, отбросил его на пару метров, и остановился сам, с заглохшим от удара двигателем.