Штормовой Замок - стр. 8
А донное отребье – ждало, но отнюдь не такого. Эти сдохли точно, а я разжилась их оружием, деньгами и краденым перстнем с опалом. До сих пор не знаю, у кого сперли, но потом Наставник помог его сбыть. Когда меня нашел. Спустя неделю.
Всё это время я металась волчицей в шакальем логове. То находила укрытие и пряталась, а то опять сшибалась с очередным желающим избить-убить-изнасиловать-ограбить. Счет трупов зашел в ту неделю за три десятка. Зато я всё еще была жива, здорова и даже при каких-то деньгах. Мои поильцы-кормильцы об этом регулярно заботились. Как и о том, чтобы я оставалась в отличной боевой форме.
От прежней жизни такой денежной удачи мне не досталось. Наставник вырвался, в чём был, прихватив лишь, что было под рукой – меч, кинжал, стилеты, плащ. А я вообще оставила в Академии всё, что не осталось в Штормовом Замке. Только папины агатовый амулет, браслет и серьги, Майина дешевая бирюзовая побрякушка и клинок. Даже теплого плаща не было. Я же не надела его на беседу с ректором. Потому что не ждала беды.
Я собиралась учиться. Академия Искусств, Литературы и Исторической Хроники – не совсем то, что хотел для меня отец. Но в Военную Академию девушек не берут. А мама дико обрадовалась, что я получу хотя бы более-менее «женскую» профессию. Папа смирился, когда вспомнил, что даже этот Факультет еще тридцать лет назад был чисто мужским. И боевке там учат будущих возвышенных художников и стихоплетов – мама не горюй. Меньше только музыкантов – им нужно особенно беречь пальцы, но к музыке у меня особых талантов нет. Флейту и свирель я просто терпела, как обязательные предметы. С нетерпением ждала специализацию в середине второго курса.
И думала, одобрит ли папа, что я решила отказаться от Живописи в пользу Исторической Хроники. Наверное, да. Мама бы не обрадовалась точно, но ей я рассказывать не собиралась.
Я считала себя дочерью Клана и одной из лучших студенток Академии. Гордостью курса, как мне не раз твердили.
А была уже просто дорогой вещью. Чужой. За которой пришли, чтобы забрать.
Не знаю, сколько дядя за меня получил. С Майей-то расплатились обручальным колечком и лживыми красивыми словами. Но ядовитый теткин муж так продешевить не мог.
А я тогда оказалась на осеннем ветру и под дождем даже без плаща. Повезло, что практически не простужаюсь. И что у первых двух напавших бандитов нашлись пригоршня золота и теплый волчий плащ. Спасибо. Пусть Бог Смерти будет к ним помягче, забубенным дурным башкам. Я хоть согрелась и сняла на ночь комнату в заштатной таверне в бандитском районе. И поужинала. Именно там я безжалостно кромсала ножом свои локоны.
Всё прочее я добыла уже позже.
Про теплое одеяло молчу вообще – его пришлось покупать. Увы, по тавернам я пряталась не всегда. Иногда это были подвалы и заброшенные лачуги. А нападающие бандиты одеяла с собой, увы, не таскали.
А жаль. В убийцу с городского дна я превратилась слишком стремительно даже для себя самой. Снять теплую тряпку с отребья и забрать себе для меня стало нормой. Наверное, взыграла кровь пиратских предков.
Я считала себя сильной, ловкой, смелой и циничной Дочерью Соли и Морских Скал. А была всего лишь непуганой домашней девочкой. Я недалеко ушла от идиотки Майи. Просто, в отличие от нее, умела драться. И никого не предавала.