Шторм войны - стр. 73
Я ожидаю новых возражений, но Фарли опускает голову. Почти кивает. Она прикусывает губу и ничего больше не говорит.
Вполне удовлетворенный, Дэвидсон смотрит через плечо.
– Капитан Хайклуд, капитан Вийя, – зовет он.
Двое в черном подходят к нему, ожидая приказаний.
– Ведите свои подразделения вниз. Быстрым маршем. Увидимся в Золотой Роще.
Те салютуют и принимаются собирать солдат. Когда два подразделения становятся в голове колонны, Тиберий морщится. Он торопливо подходит к премьеру и хватает его за руку. Не угрожающе, а с мольбой.
Я знаю, как выглядит Тиберий Калор, когда боится, – и сейчас я вижу в нем страх.
– Оставьте гравитронов, по крайней мере, – просит он. – На тот случай, если нас попытаются скинуть с горы.
После краткого раздумья Дэвидсон щелкает языком.
– Ладно. И вы останьтесь, ваше высочество, если не возражаете, – говорит он, повернувшись к Эванжелине. – Уцелевшие транспорты не переберутся через эту мешанину без вашей помощи. Задействуйте гравитронов. Они вам помогут.
Она бросает на премьера взгляд, полный раздражения – леди Самос не привыкла принимать приказы ни от кого, кроме собственного отца. Тем не менее, Эванжелина вздыхает и рысцой пускается вдоль колонны.
– А я? – спрашиваю я, вклиниваясь между Тиберием и Дэвидсоном.
Оба вздрагивают. Похоже, они совсем обо мне забыли.
– Будьте начеку, – вот и всё, что говорит Дэвидсон, пожав плечами. – Если вы не в состоянии поднять с земли транспорт, прямо сейчас никто из вас помочь не может.
«Ну спасибо», – мысленно ворчу я. Но злюсь я на саму себя. Моя способность направлена на то, чтобы уничтожать. Сейчас она не нужна. Пока что я бесполезна.
Тиберий тоже.
Он смотрит вслед Дэвидсону, который шагает прочь в сопровождении офицера связи, оставив нас стоять в одиночестве рядом с искалеченным корпусом нашего транспорта. Адреналин и электричество по-прежнему наполняют меня. Приходится прислониться к металлу и крепко сплести пальцы, чтобы удержать дрожь.
– Не нравится мне это, – ворчит Тиберий.
Я усмехаюсь, шаркая новыми ботинками по дороге.
– Мы торчим на утесе, половина солдат ушла, транспорты разбиты, рейдеры вот-вот нападут, ужин остался недоеденным. Не понимаю, чего тебе не нравится?
Хотя наше положение не располагает к шуткам, он ухмыляется – знакомой кривой улыбкой. Я скрещиваю руки на груди, надеясь, что в потемках Тиберий не заметит мой румянец. Он смотрит на меня внимательным, обжигающим взглядом бронзовых глаз, изучая мое лицо. Его улыбка медленно гаснет, когда он вспоминает принятые нами решения. Наш выбор. Но глаз он не отводит, и я чувствую, как во мне разгорается пламя. Гнев, желание и сожаление в равной мере.
– Не надо так смотреть, Тиберий.
– Не зови меня Тиберий, – парирует он, опуская глаза.
Я горько смеюсь.
– Ты сам выбрал это имя.
Ему нечего ответить, и мы замолкаем. Стоны металла и периодические возгласы эхом разносятся по горам – единственные звуки в темноте.
На изгибе дороги над нами Эванжелина, ее кузены и другие гравитроны медленно раздвигают транспорты, высвобождая те, которые еще способны передвигаться. Дэвидсон, очевидно, велел ей беречь разбитые машины, иначе она бы просто превратила их в пыль, чтобы упростить дело.
– Прости за то, что было в арсенале, – говорит Тиберий после долгой паузы.