Штопальщица - стр. 30
Владимир Зейсович изучал русскую газету, когда она вернулась. Биржевые волны его встревожили, акции важных для него компаний скачут вверх и вниз, непредсказуемо. Он оглядывался, в поисках мобильника, нужно отдать приказание «срочно продавать!». Хлопнула входная дверь, Володя рассеянно взглянул на жену – завтрак превосходный, спасибо! Ты готовишь лучше повара, кстати, почему его нет?
– Взял расчет, у него что-то переменилось. Но я ведь прекрасно справляюсь?
Телефон ощутился в кармане халата, но перед тем, как нажать нужную кнопку, Владимир вгляделся в лицо жены, впервые внимательно вгляделся за долгое время.
– Тут многое переменилось. Не понимаю пока. И ты другая, женственная необыкновенно! Ты всегда женственна, но происходит что-то еще, я пока не могу понять. Не могу понять. Странно. – Он машинально отдавал приказания по мобильнику, а вторым планом в сознании шло: в моем доме большие перемены. Очень большие. Соображал он быстро, заниматься несколькими вещами одновременно – дело привычное. Что-то не так, и в постели Наташа совсем не та; услужлива и безотказна по-прежнему, но будто не с ним, отстраненна. Впрочем, черт разберет этих женщин, они теперь действительно редко видятся. Ему стало не по себе. Он совсем не знает, как она живет, что делает. Подруг у нее нет, детей отослала куда подальше. И занятия никакого нет, равнодушна к любому предложению.
Домашняя курица, что с нее взять? Владимир бы ума лишился от такого однообразия. А может, она и правда давно не в себе? Надо бы отпуск взять, Наташа права. Нет у него таланта семью радовать, только и может, что обеспечить. На миг Владимиру, уверенному и успешному, решающему деловые задачки без труда, стало стыдно. Стало не по себе.
– Наташенька, у меня под левой лопаткой заныло, мне бы лечь.
Она засуетилась, захлопотала – Володенька, врача? Да нет, я полежу немного. Пойдем, я в спальню тебе подняться помогу, массаж сделаю, у меня масло специальное, потом уснешь на полчаса, будешь как огурчик! Устал ты, любимый.
Через полчаса Володя очнулся, успокоила его Наташа, как заправский специалист. И где она таким движениям научилась? Действительно, свеж и бодр. И в голове полнейшая ясность.
– Наташенька, а где зеленая карточка, она среди банковских лежала, я что-то не видел ее давно. Забыл тебя предупредить. Ее трогать нельзя, ты с нее ничего не снимала?
– Да я и не помню. Я внимания не придаю, мне что зеленая, что синяя… ты ничего не говорил. Это ведь наши деньги?
– Не совсем наши. И не совсем мои. Наш общий с друзьями счет, я как главный хранитель, на мне все средства. Эта карточка – особая.
– Ну что ты волнуешься понапрасну, лежит, как всегда, где положено. Я посмотрю, не вставай. У меня карточки сложены, но я тремя пользуюсь, этой в сумке нет, точно помню.
Она точно помнила, что именно эту, зеленую, она вручила Иешуа. На траты. Чтоб ему не обидно было. Ну, чтобы не чувствовал себя неполноценным и зависимым. Откуда ей знать, что общак?
VII
В знаменитом ресторане «Татьяна» на БрайтонБич – шум и зычные голоса, хозяева жизни гуляют, официанты сбиваются с ног, снуют с огромными подносами туда-сюда, возникают из ниоткуда, стоит только взглядом повести – услужливы, любой каприз! «Фуагра у нас сегодня отменная, добавить? Там посредине стола – приметили уже? – фирменные перепелочки с чечевицей, сейчас подложу вам, отведайте, приборчики заменить? А вино какое предпочитаете, бокальчик пора освежить, а-а, вам водочки? У нас восемь наименований, the best in town, какую предпочитаете?»