Шпион трех господ. Невероятная история человека, обманувшего Черчилля, Эйзенхауэра и герцога Виндзорского - стр. 19

Принц искренне верил, что может исполнять свои обязанности в будние дни, а потом удаляться в «неформальность» – это слово он очень любил, – на выходные в пригород Суррея. Здесь он был свободен от его двух бед, которые следили за каждым его шагом: его телохранителя из Скотланд-Ярда и «проклятой прессы», как он ее называл. Здесь он также был свободен от ограничений двора и строгой критики придворных, которые беспокоились, понимает ли он истинную природу своего призвания в качестве будущего монарха, главы империи. Эдуард смотрел на свою будущую позицию, обременительную позицию, как на работу, а не священное призвание, он верил, что если выполнит достаточную квоту обязанностей, так же мужественно, как он это делал с конца Первой мировой войны, тогда его личная жизнь не будет соприкасаться с его ролью в качестве короля. Из-за своего упрямства он отказывался слушать об общепринятых канонах. Его личный секретарь писал: «Мне очень жаль его, но если никто не сможет освободить его от этих иллюзий, я вижу только катастрофу в будущем».

Не то, чтобы у него было много причин для недовольства. В то время как его имперские поездки, как ни крути, испытывали его запасы очарования и выносливости, его жизнь дома не была особо обременительной. Как правило, он вставал примерно в 11:00, потом завтракал перед игрой в гольф – в 1935 году он стал капитаном гольф-клуба Walton Health Golf Club. Принц чрезмерно гордился тем, что за его карьеру ему удалось трижды выполнить удар с ти в лунку[3], а его кумиру в гольфе, Бену Хогану, лишь один раз.

После коктейлей ровно в 7 часов и ужина он отправлялся в ночной клуб – почти все четверги он проводил в клубе Embassy на Бонд-стрит – до самого утра. По его собственному признанию, он часто пользовался своим положением и просил младшего брата заняться официальными делами, с которыми ранее обещал разобраться.

Хотя по настоянию Болдуина и короля он отказался от скачек, он все еще играл в поло и занимался охотой на лис, часто оставался в загородном доме Фернесс около Мелтон-Мобрей в Лестершире. Именно здесь принц и его младший брат принц Георг провели выходные, охотясь на лис, в январе 1931 года перед тем, как отправиться в изнурительный тур по Южной Америке, который длился 4 месяца, в течение которого они проехали 16 000 миль.

Во время этого визита он встретил женщину, которая была простужена. В перерывах между чиханием Уоллис Симпсон удалось сделать приличный реверанс, который она поспешно практиковала в поезде из Лондона.

Она и ее муж Эрнест стали дополнением вечеринки в последнюю минуту. Их пригласили только потому, что не смогла прийти подруга Тельмы. Эдуард позднее вспоминал в своих мемуарах, что его первая фраза о том, что американцам не хватает центрального отопления в холодном английском пригороде, произвела не сильно хорошее впечатление на леди из Балтимора. «Я надеялась на что-то более оригинальное от принца Уэльского», – возразила она. В данных обстоятельствах это был довольно смелый ответ, но типичный для женщины, которая всю жизнь понимала, что привлекала внимание своим острым языком, а не угловатой, немного мужественной внешностью. Уоллис помнила их первую встречу немного по-другому, она заговорила с ним, когда они сидели рядом во время обеда. Сначала она оцепенела, но к тому моменту, как подали десерт, она считала его «действительно одной из самых привлекательных личностей, которые когда-либо встречала». Так началось знакомство, из-за которого в течение последующих пяти лет пошатнется престол.