Шпион - стр. 9

Комов запустил запись и отошел в сторону, открыв мне обзор.

На экране был… Комов. Комов, мать вашу! Он сидел на кровати в пижаме, сгорбленный какой-то, всклокоченный и небритый. Он сбивчиво лепетал сдавленным голосом в камеру телефона: «Людочка!.. Это я… Помоги мне, Люда… Мне кажется, я погибну в этой тюрьме… Я не могу сбежать, этот Дима всегда рядом… у меня никого тут, и мне страшно… Каждый раз просыпаюсь и боюсь… Увези меня отсюда, умоляю! Я даже подумываю…»

Комов остановил запись и повернулся ко мне. Я не знал, как реагировать. Да и слова-то подходящие потерялись. Просто стоял и хлопал глазами. Внутри меня образовалась какая-то сосущая пустота. Сказать, что во мне бурлили самые разные чувства и мысли – ничего не сказать. Потом я, наконец, выдавил:

– Вы… издеваетесь, что ли?

– Ничуть, – произнес Комов, прожигая во мне дыру взглядом.

– Это же… близнец, да?

– Нет. Это… моя вторая личность. – Комов оперся о край стола и скрестил руки на груди. – Если не испугался, парень, даю пару дней на подготовку.

– Вторая личность? Это как?

– Как, как… Раздвоение личности – вот как. Про доктора Джекила и мистера Хайда не читал?

Я ошеломленно покачал головой.

– Да они сейчас и не читают, – бросил Комов Бершину. – А зря.

Смех смехом, но это был единственный раз в жизни, когда я пожалел о своих пробелах в литературе. Если это было начало игры, то первый поворот, стопудово, удался.

Я захлопнул папку с распечатками и со вздохом бросил ее на журнальный столик. Достала эта легенда за два дня, реально оскомину набила. Вся эта родословная, семейный быт и прочая пурга… Кто кого любил, кто кого родил. Еще и описание Твери с ее окрестностями – полный шлак. Выкручусь как-нибудь без зубрежки.

Я поймал на себе настороженный взгляд Бершина. Он сегодня был в спортивном костюме, расслабленный такой. Как-никак «день Второго». Империя без императора, короче. Бершин даже курить в холле себе позволяет в эти дни. Жучара хитрозадый.

– Вадим, пойдем, – сказал я. – Надоело. Я готов.

Бершин пыхнул сигариллой, покрутил шеей. Сгреб бумаги со столика под мышку и встал.

– Идем, раз так, – сказал он. – Главное, не отклоняйся от легенды.

– Хорош мне мозг есть, – огрызнулся я.

– И бред его фильтруй, – процедил Бершин. Посмотрел мне на лоб. – Зажило почти. Может, обновить?

Я нахмурился, и он тут же хохотнул:

– Шутка, родственник. А тебе идут светлые волосы. Будешь потом так краситься, пра-ативный?

– Ты чего такой веселый? – спросил я. – Устроились тут, расслабились… День через день. Пользуетесь случаем, да?

– Какие мы борзые.

– Скажи… А давно это вообще с ним?

– Пару месяцев. – Бершин выпустил дым через нос. – Он операцию перенес под общим наркозом. И началось. Мы еще думали, наркоз так подействовал. Мол, пройдет. Ан нет, не прошло.

– А были случаи, когда Комов просыпался утром, а личность не переключалась?

– Второй сначала нестабильно появлялся… – Бершин говорил с неохотой, словно выдавливал из себя слова. – Потом чаще. Сейчас устаканилось. Как в аптеке, в момент пробуждения. Да не бери ты в голову, – посоветовал он. – Начнешь думать – крышу сорвет.

– Ну Первый же, если ему надо на следующий день не отключаться, может колесами закинуться и не спать? Я так понял.

Бершин смотрел так, словно выбирал, ответить или дать мне в глаз, чтоб не лез не в свои дела.