Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе - стр. 24

Во вторник они вошли в Овальный кабинет[6]. Питерсон положила на журнальный столик перед Картером копию куска асфальта, в котором находились секретные материалы для Огородника, и рисунки места закладки, сделанные ЦРУ, чтобы проиллюстрировать свой рассказ. Президент слушал с огромным вниманием. В какой-то момент в беседу вступил советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский; он добавил несколько деталей, вроде имени агента (Огородник) и названия железнодорожного моста, где задержали Питерсон. Бжезинский, чей отец был польским аристократом и дипломатом в антикоммунистическом правительстве Польши перед Второй мировой войной, посвятил свою академическую карьеру изучению упадка советского коммунизма. Он, вероятно, больше других в этой комнате понимал, как ценен и необычен был этот шпион. “Я восхищаюсь вашим мужеством”, – сказал Бжезинский Питерсон на прощание. Десять минут растянулись больше чем на двадцать. Питерсон вышла из Овального кабинета одна, и ей пришлось попросить секретаря Белого дома помочь найти выход на улицу. В тот же день Тернер прислал ей неформальную, написанную от руки записку с благодарностью: “Вы единственный человек, кто встретился лицом к лицу с КГБ и с президентом США, и все это – за три дня, – писал он. – Я восхищаюсь и поздравляю вас”.

Но на самом деле ее высылка стала для Тернера предметом серьезных раздумий. Происшедшее в Москве означало: что-то пошло не так.

Стэнсфилд Тернер вырос в Хайленд-Парке, штат Иллинойс; это был небольшой богатый городок на берегу озера к северу от Чикаго, с солидными домами и зелеными улицами. Его отец Оливер – бизнесмен, выбившийся из низов, – забил весь дом книгами. Мать воспитывала в Стэнсфилде честность и прямоту. Он завоевал звание “орла-скаута”[7] и стал президентом своего класса в старшей школе, поступил в Амхерстский колледж и, благодаря протекции отца, был принят в Военно-морскую академию США. В июне 1946 года Тернер закончил академию 25-м на курсе из 841 человека. Он занимал первые позиции по пригодности к службе – лидерским качествам, честности, надежности и другим данным старшего офицера. Но Тернер тяготился академическим образованием, ориентированным в основном на инженерное дело, мореплавание и науки. Его интересы были куда шире. И вместо того, чтобы вступить на военно-морское поприще, Тернер выиграл престижную стипендию Родса в Оксфордском университете, где стал изучать политику, философию и экономику{57}.

Вернувшись на флот, Тернер служил на эсминцах, но оказалось, что он с трудом переносит рутину корабельной жизни. Ему хотелось масштабных дел, быть в центре перемен. В 1950-х годах новый начальник штаба ВМС Арли Бёрк поручил ему собрать группу молодых офицеров, которые сформулируют, что не в порядке с американским флотом и как это исправить. Задача для Тернера была захватывающей. Потом, в 1960-х, когда в моду вошел системный анализ, ему поручили работать с группой “вундеркиндов” при Роберте Макнамаре[8]. В 1970 году новый глава ВМС адмирал Элмо Зумвалт назначил Тернера руководить новыми проектами, которые запустил в первые два месяца своей службы. Занимаясь всеми этими заданиями, Тернер утвердился во мнении, что армия зашорена и отчаянно нуждается в новом мышлении. Однажды он, применив системный анализ, рассмотрел методы траления мин и показал, что лучше и быстрее это делать с вертолета, а не с корабля. Однако тернеровская жажда перемен часто сталкивалась с инерцией, особенно в годы войны во Вьетнаме, когда армейский дух и дисциплина были ослаблены поражениями и слабой поддержкой на родине. В 1972 году Тернера назначили командиром Военно-морского колледжа, и он не упустил возможности реформировать учебную программу, сделав ее более строгой и требовательной. Где бы он ни служил, он ставил во главу угла дисциплину и ответственность.