Шпага, честь и любовь - стр. 24
– Я готов, синьор! А кто эти люди?
– Наёмники. Перевозят опиум из Тибирии, для столичных притонов. Покровительствует им кто-то из высокородных, судя по изготовившемуся летуну. Так, слушайте! Торговлю наркотой мы не ликвидируем, но здорово ударим по карману дельцов. Кого сможем – задержим. Остальные пусть уповают на Всевышнего.
Опий разрешено продавать в Кадмус и Ламбрию, пусть травятся до сумасшествия, а благородные герцоги-тороговцы зарабатывают золото. Но тогда неизбежно какая-то его часть незаконно попадает в империю, здесь выше риск, но и выше прибыль. Легионеры задумывались – а не правильнее ли вообще отказаться от бесчестного промысла? Но государственную политику определяют не они. В имперской и герцогской казне всегда меньше золота, чем хочется, привычные к опиуму наркоманы неизбежно получат зелье из других грязных рук…
Даже в темноте, едва разгоняемой отсветами звёзд и далёких фонарей, глаза Алекса сверкнули в возбуждении от предстоящей схватки. Чёрт побери, командир ясно дал понять – в наклёвывающейся драке зло не будет искоренено, но возник прекрасный повод подраться, проверить себя и новые финты, заученные в ходе дневных истязаний.
– Знаете, синьоры, я хотел стать музыкантом, – невпопад шепнул Терон. – Отец заставил меня осваивать военное дело и отправил в легион, чтобы выбить чушь из головы, как он говаривал. Сыграем пьесу!
– Лабух… – с лёгкой насмешкой протянул Горан. – Гляди, не сфальшивь. Слушайте. Я обезвреживаю летуна, иначе удерёт и вызовет подмогу. Рыжий, бьёшь слева на посадке, сбрасываешь крыло и – вперёд. Чёрный, ты в резерве.
– Синьор…
– Молчать! Летишь с запаздыванием на две секунды. Поднимайся над упряжками, определяй самую горячую точку и атакуй, когда мы ввяжемся в свалку.
– Да, синьор! Спасибо за доверие.
– Именно. Доверяю красиво сдохнуть. Рыжий, готов? Пошли.
Алекс рассчитывал, что Горан как официальный представитель власти заорёт: «Всем стоять! Легион! Вы арестованы!» Без единого звука прим-офицер спланировал к наблюдателю, ожидающему нападения сверху, но не с противоположного берега, и молча рубанул клинком по горлу. В темноте не видно крови, тонкая фигура повалилась кулем, увлекая крыло, а Горан уже освободился от сбруи. Шпага в правой, револьвер в левой, он кинулся к каретам, выигрывая доли секунды, пока торговцы дурью обернутся на звук падающего тела.
Рядом с командиром сбросил крыло Терон. Через мгновение загремели выстрелы, эхом отражаясь от стен домов, а пространство схватки осветилось короткими вспышками.
Памятуя команду офицера, Алекс чуть помедлил, едва сдерживая нетерпеливое желание прыгнуть в гущу драки, прямо в клубы порохового дыма, и похвалил Горана за предусмотрительность. На шум стрельбы из дома выскочили четверо с винтовками и револьверами, привнося нездоровый перевес вражеской стороне. Алекс спикировал на спину замыкающему, всадив шпагу с лёту в затылок через широкополую шляпу. Если повезёт, и клинок перешибёт позвоночник – дело сделано. Но даже если враг проживёт ещё несколько секунд, с такой раной он не шибко разговорчив.
– Подло бить в спину! – кричал Алекс на тренировках.
– И не разумно, – соглашался Горан. – Иногда они носят панцири. Коли в затылок – надёжнее.
Наука пригодилась.
Когда следующий бандит обернулся, привлечённый хрипом друга-покойника, практически уже покойника, Алекс успел скинуть крыло и выхватить револьвер. Шпага воткнулась в лоб чересчур бдительного почти одновременно с выстрелом в третьего несостоявшегося арестанта. С четвёртым вышла промашка.