Шолох. Витражи лесной столицы - стр. 15
На небе уже вступил во власть закат. Стало прохладнее, дневные птицы отправились спать, а вот соловьи – едва начали разминать голосовые связки. Мы с Полынью тихонько шли по воскресным аллеям, и я, подставив лицо ветру, наслаждалась тем, как он шевелит перышки и бубенчики в моих волосах.
Полынь же ворчал.
– Ты криво надела хламиду, – критиковал он. – Поправь второй слой.
– А ты идешь ужасно не женственно, – парировала я. – Считай, прямо сейчас рушишь мою репутацию! Вдруг на нас смотрит кто-нибудь, кто меня знает? Эй-эй, стоп, перестань немедленно!.. – тотчас передумала я, когда он пугающе завилял бедрами.
Полынь расхохотался, согнувшись едва ли не пополам.
– Кажется, смешинка тоже идет в комплекте с телом, – улыбнулся он, отсмеявшись.
Мы пришли на назначенную встречу с Вереском (все там же, и он снова явился первым), и всего одной фразой довели старшего брата Полыни до легкого ужаса, который можно было заметить по его изменившемуся строгому прищуру.
– Вы сделали что? – переспросил он, переводя взгляд с меня на Внемлющего и обратно.
– Поменялись телами, – с удовольствием повторил Ловчий моим ртом. – Грешно было упускать такую возможность. Так, ну что, где моя оплата? Не задерживай попусту любимого брата!
– Ты мне не брат, не говори чушь, госпожа Тинави из Дома Страждущих, – быстро сказал Вереск, потому что в этот момент к нам подошла официантка.
Пока она зажигала свечу на столе – уже совсем стемнело, – Вереск протянул чековую книжку мне.
– Держи, Полынь.
– Благодарю, дорогой брат, – попыталась вжиться в роль я. – Я рад, что ты все-таки не опозорил Дом Внемлющих недостойным поведением.
Вереск поперхнулся не вовремя отпитой водой от такой наглости, а Полынь в моем теле звонко рассмеялся.
– Мы пойдем, – сказал он, поднимаясь.
– Спасибо за проделанную работу, – скупо кивнул Вереск. – И сохраните ее в тайне, будьте добры.
– А то ты подашь на меня в суд? – Полынь шаловливо наклонил голову.
– Именно так, – подтвердил Вереск на полном серьезе.
Мы уже сделали пару шагов от столика, когда он вновь окликнул моего напарника.
– Да? – обернулся тот.
Вереск нахмурился, будто сомневаясь, стоит ли говорить то, что собирался.
– Я бы хотел обращаться к тебе с подобными просьбами и дальше, если будет необходимость, – наконец объявил он.
– Без проблем. А я бы хотел иметь возможность вызвать тебя как адвоката, если вновь попаду в тюрьму.
– Не вздумай снова позорить честь семьи Внемлющих! – взвился Вереск, а Полынь зажал уши и, громко крича «бла-бла-бла!», просто-напросто… убежал.
– Хорошего вечера, – пожелала я Вереску.
– Взаимно, – кивнул тот. – Было приятно познакомиться с той, о которой я столько слышал.
– Слышали? – опешила я.
Кажется, я никогда не смогу спокойно уйти от этого грешного столика.
– Я думала, вы с Полынью обычно не разговариваете.
– Мы – нет. Зато с Душицей они весьма словоохотливы, когда пересекаются в поместье. Говорят громко и преимущественно цапаются. Но крохи информации о жизни Полыни в их перепалках встречаются, пусть и искаженные язвительностью Душицы, так что я более или менее представляю себе его работу в ведомстве. Признаюсь, я не очень люблю Полынь, госпожа Тинави. Но он все же мой младший брат, и поэтому я рад узнать, что в Шолохе появился по-настоящему близкий ему человек.