Шолох. Теневые блики - стр. 34
Оранжевый язычок пламени высветил чистую зелень листвы, агатовые слезы мостовой, пару лупоглазых лягушек, квакнувших мне вслед нечто недоброе.
Я еще поднажала. Но от крупных, все учащающихся капель дождя вовремя укрыться не удалось – до моста я добежала с хлюпающими от воды сандалиями.
– Отличная погодка для охоты на баргеста, как считаешь? – вместо приветствия бросил мне Полынь.
Я позавидовала его сапогам.
Куратор ждал меня, облокотившись на парапет. Он колдовал, творя над водой иллюзорных бабочек, за которыми с визгом и хохотом гонялись ундины. Эти раскрепощенные голые девицы с рыбьими хвостами восторженно ловили насекомых и громко аплодировали, когда те снопом искр схлопывались в воздухе.
Сценка, уместная cкорее жарким полднем, нежели ненастной ночью. Но, кажется, никого из участников это не смущало.
– Я так погляжу, у тебя тут своя охота, – фыркнула я. Одна из ундин уже активно посылала куратору воздушные поцелуи.
Он равнодушно пожал плечами и отвернулся от рыбины.
– Ну что, во дворец? – зевнул Полынь.
Дриада Цфат сдержала слово и придумала для нас убежище.
Она предложила проследить за баргестом из платяного шкафа, в котором одна створка была ажурной – то есть при должном старании просматривалась насквозь.
– Господин Полынь, госпожа Тинави, вам удобно? – вежливо спросила парикмахерша, с трудом закрывая за нами двери шкафа: места для двоих было маловато.
– Да, переживем, – крякнула я.
– Вполне, – сдавленным голосом подтвердил Внемлющий.
В следующие пять минут, пока мы пытались устроиться поудобнее, я успела дважды заехать ему локтем в глаз и, кажется, тем самым приблизилась к потенциальному рабочему выговору.
Но обошлось. Спасибо баргесту, который внезапно пресек нашу возню и нытье. Со всей той наглостью и самоуверенностью, на которую способны одни лишь потусторонние тварюги.
Сначала по комнате прокатилось тихое, картавое «р-р-р-р-р». Мы его проигнорировали, потому что в этот момент Полынь популярно объяснял мне, что свобода одного заканчивается там, где начинается нос другого.
– Р-р-р-р-р! – разнеслось уже куда более уверенно.
Полынь замолчал и прильнул глазом к дырке в дверце. Я сделала то же самое, уровнем пониже.
Огромная черная псина стояла у окна. Мускулы на спине перекатывались, глаза алели. Лоснящаяся черная шерсть, волосинка к волосинке, блестела даже при очень тусклом свете. Я была бы готова душу поставить на то, что это настоящее животное, если бы не один нюанс: лапы собаки чуть-чуть проваливались в пол. Дух немного не рассчитал позицию для полной убедительности.
Цфат сидела на кровати, поджав коленки к груди, и таращилась на баргеста во все глаза. Впрочем, дриада казалась довольно спокойной. Немудрено: во‐первых, она видит собачку уже в четвертый раз. Во-вторых, в засаде сидят бравые Ловчие.
В эту секунду бравый Ловчий мужского пола распахнул дверцу шкафа.
Выскочив перед баргестом, куратор начал плести заклинание, быстро меняя положение рук: он сгибал и разгибал пальцы, заламывал запястья, неистово вращал ладонями. Это напоминало Разгадку Большого Билла – штуку, которая позволяет заглянуть под иллюзию, если таковая есть.
Баргест между тем начал увеличиваться в размерах и сокрушенно выть.
Его вой проникал в самое сердце – лишал тебя надежды на малейший лучик света, разъедал изнутри и выворачивал наизнанку.