Шолох. Призрачные рощи - стр. 36
Магботы созданы для госслужащих. Их легко арендовать: прыгаешь в лодку, прижимаешь ведомственную татуировку к специальной дощечке и закидываешь в пасть люминарии монетку – золотую «пятнашку», самый ходовой у нас номинал. Люминария с удовлетворенным чавканьем проглатывает золото и внимательно слушает, растопырив усики-тычинки: мол, куда тебе, путник? Ты называешь адрес – и лодочка плывет. Целый час будет тебе повиноваться. Потом замрет как вкопанная, фиг сдвинешь. Оказался посреди реки – твои проблемы. Дальше вплавь! Или клади новую монету в пасть цветка.
В общем, сплошные удобства для верных слуг государства. Завидую! Хотя я и сама «из этих», моя татуировка не работает – магии нет. Так что не светит мне лодочка – во всех смыслах этого слова.
А жаль: ведь район Стариков, усеянный каналами, будто создан для перемещения на водном транспорте. Пешком я буду долго по нему бегать, путаясь в мостах и тупиках, которые неожиданно обрываются, заканчиваясь водой. И кентавры там отказываются от заказов: слишком уж муторно, нужный поворот можно сто раз миновать, прежде чем заметишь. И не развернешься – чересчур узкие проулки. Как-то Патрициус со мной на спине пятился целый квартал, после чего долго ныл: «Радикулит, радикулит…»
Итак, к Дахху я двинула пешком.
Начался дождик. От редких порывов ветра деревья встряхивались, как псы, и осыпали меня крошкой слезинок. На улице было тихо, стыло и холодно. Только под гребнями каменных мостов покачивались гондолы, гулко стукаясь друг о друга.
Мой энтузиазм в таких условиях быстро сдулся. Я пыталась поднять себе настроение: представляла, что я – не я, а персонаж из доброй книжки и страдаю не просто так, а по сюжету. Иллюзия, конечно, но – редкий случай – никому не приносящая зла.
Терпеть ради великой цели всегда проще, чем из-за невозможности что-то поменять.
Но тут мне повезло.
– Тинави из Дома Страждущих? – окликнул меня низкий голос. Знакомый, но так – смутно. Я завертелась на месте, не понимая, откуда идет звук.
– Я под мостом, в магботе, – смиренно объяснил человек.
Я повернулась к реке и увидела Эрвина Боу в жемчужном балахоне – священнослужителя и по совместительству информатора Иноземного ведомства. Раньше он работал в Храме Белого огня, но теперь был вынужден перейти в часовню при Академии.
– Здравствуйте, Эрвин! – удивленно отозвалась я. – А куда вы плывете в такой поздний час?
– В Академию. – Седовласый священник вздохнул: – Скоро к нам приезжает архиепископ Саусберийский, из самого Асерина. Надо, чтобы все было идеально. А у меня служки то алтарь чем-то не тем протрут, то орган так тщательно начистят, что дырки в трубах появляются. Мне тяжело их ругать – они обижаются, хотели же, как лучше. Вот, приплываю по ночам, ликвидирую последствия рьяной службы.
– Вы святой человек, Эрвин!
– Скажите это моему исповеднику, – хмыкнул священник. – Вас подвезти?
– Будет замечательно.
Мы плыли мимо квартала Новых Богачей. Окна местных особняков светились тепло-оранжевым: большинство шолоховцев сегодня будут бодрствовать до полуночи, чтобы посмотреть праздничный фейерверк.
– Кстати, об архиепископе… – Эрвин погладил короткую бороду, – Тинави, могу ли я обсудить с вами одну проблему? Чисто гипотетическую, конечно.
– Легко! Гипотетические проблемы и гипотетические решения – мой конек. Называется невроз. Что такое?