Шоколадница - стр. 4

– Господин продавец, я хотела бы узнать, не нуждаетесь ли вы в помощниках?.. Понимаете, мне нужна работа. Я могла бы подменять вас… Или вы могли бы только готовить, а я – продавать, или наоборот… Что скажете?.. Только не прогоняйте меня. Я буду честно работать.

Глаза продавца пугающе блеснули исподлобья.

– Поплачь ещё, – прервал он речь молодой девушки и, помолчав, добавил, – Откуда я знаю, как ты будешь работать? Приходили такие же. Плакались, просили работы, а то и приюта. Проститутки, в основном. И что? Поначалу всё хорошо: работают, а после – опоздания, прогулы. Бывало и хуже – претензии, споры, крики. Одному всегда спокойнее.

– Но пожалуйста! Я не многого прошу!

– Да, и так тоже говорили.

Ида капризно надула губы, но мигом опустила голову, дабы мужчина не заметил этого.

– Работать больше не кем, что ли? – ехидно усмехнулся лавочник.

В ответ – тишина.

– А готовить-то умеешь? – более серьёзно спросил господин.

– Да, – в несвойственной ей манере проговорила Ида.

– Продавщицей раньше работала?

– Нет.

Мужчина нахмурился, однако решил продолжить собеседование:

– А кем работала?

– Никем.

– Никем?! – вспылил тот, – Такая взрослая девушка, и ещё не работала?! Барышня, вы явно не из бедных. Это и по вашей одёже видно. Что это вас побудило пойти в продавщицы? Или это новое развлечение в «высшем» свете? Может, я вас разочарую, милочка, но это всё же, как-никак, труд.

Теперь полный господин глядел на красавицу с неприкрытым интересом.

– Я прекрасно вас понимаю.

– Ничего прекрасного.

Ида приподняла наконец голову и посмотрела в лицо продавца. Оно всё было изрезано морщинами; узкие губы прямо и строго, может, даже слегка высокомерно, складывались в ровную полосу; тёмные, холодные и бесстрастные глаза были опоясаны сине-фиолетовыми кольцами. На затылке у мужчины виднелась обширная лысина, и тот недостаток волос, который, вероятно, ощущал хозяин, он восполнял наличием густых бакенбард, бистровый цвет которых разбавлялся редкой серебристой сединой.

– Я действительно не из простой семьи, – продолжила барышня, – однако светских забав никогда не любила. По правде сказать, родители мои скупы, а потому жизнь наша не полна излишеств, которые иные позволяют себе в огромных размерах… Я надеялась, что вы позволите мне приобрести опыт профессии, с представителями которой мы встречаемся практически ежедневно. Вы мне действительно мне помогли. Понимаете, я училась, посещала женские курсы, но – так вышло – меня попросили покинуть то чудесное место, и я осталась жить в доме своих дядя и тёти. Родители мои живут в Германии. Когда они узнали, что я хочу учиться в России, отец пожелал не видеть меня больше в их доме; матушка с ним согласилась, но лишь частично – она сказала, чтобы я приезжала в гости, когда получу диплом. Вообще родители мои – умные люди, образованные. Они всегда подавали пример мне и моим братьям и сёстрам. Но они, к тому же, невероятно упрямые патриоты. Потому меня они восприняли как изменницу, забыв о том, что я ещё и дочь. Зря я рассказываю это незнакомому человеку. Тем более, вы не получили ответы на ваши вопросы. Короче, я хочу получить опыт хоть какой-то – не в обиду вам – работы, чтобы в будущем не остаться без гроша и, что самое ужасное, не упасть на дно общества.

Продавец внимательно слушал рассказ иностранки, сперва приняв его за обычную душещипательную историю, какими богата популярная литература. Как только женский голос стих, мужчина промолвил: