Шоколад - стр. 20
Под локоть док подложил специальную подушку, чтобы было удобно, ведь мне придётся лежать около двух часов. Слабость растеклась по телу липкой волной, и на жгут поверх задранной выше локтя толстовки, я почти не отреагировала, вяло поработав кулаком. Док снял колпачок с иглы, и острый шип впился в вену. В момент укола я всегда закрывала глаза или отворачивалась. Гораздо проще было меня накормить, чем подвергать этой экзекуции и тратить лекарство и систему.
Голова кружилась, словно я летала на карусели. Док залепил наконечник иглы пластырем.
— Хорошо себя чувствуешь?
— Норм.
Рядом с доком все силы уходили на то, чтобы не бросить ему в глаза обвинения в том, что со мной сделали и сделают. Сделают? Мысль отрезвила, заставила сбросить дремоту. Он хочет усыпить меня, а потом… никто ничего не докажет. От волнения и внутренней тряски, в голове ещё больше поплыло. Нет! Это от лекарств. Он сказал «успокоительное». В гробу я видела его успокоительное и его самого там же. Успокоят, потом разбудят, потом отправят в общагу под скабрёзные смешки и взгляды. Они все повязаны, никому нельзя верить.
Внутри стало горячо, лицо горело, похоже, подпрыгнуло давление. Ничего страшного, с давлением я знакома, а вот с тем, что со мной могут сделать, знакомиться не хочу. Один гад недавно подробно и болезненно объяснил, что тут происходит, а начальник над этим «происшествием» только поглумился. От накатившего отвращения хотелось сплюнуть.
Аккуратно отлепила пластырь, выдернула иглу и залепила прокол пластырем. Тихо поднялась с кушетки, подошла к окну. Современная система с тройным стеклопакетом открывалась бесшумно и просто. За дверью док резко двигал мышкой ноутбука. Судя по характерным звукам, наверное, в стрелялки играет в наушниках. Вряд ли он услышит шорох в процедурной.
Я перелезла через подоконник, стараясь двигаться бесшумно, спустила вниз рукав толстовки и шмыгнула вдоль дома. Перевела дух и через площадь двинулась к столовой. А там и общежитие недалеко.
Чем дальше я шла, тем сильнее становилась внутренняя тряска, меня пошатывало как пьяную. Только бы добраться до комнаты, затаиться в ней, чтобы про меня забыли хотя бы до следующего утра. Страх перед наказанием за побег из медпункта лишал меня сил. Док обязательно доложит начальству. Раз не усвоила урок, наказание будет гораздо серьёзнее. Что они практикуют? Неделя в холодной ободранной комнате с ведром для естественных нужд? Голод? Сейчас даже фантазия не шла дальше самых примитивных предположений.
До комнаты я добралась без приключений. Придерживаясь за стенку рукой, поднялась по лестнице на третий этаж. Родную решетку готова была только что не расцеловать. Ввалилась внутрь комнаты и, сделав несколько шагов, упала на кровать. Док точно вколол мне что-то не то, я вовремя убежала. Его лекарство догнало меня на собственной постели – это не страшно.
Открыв глаза, я завизжала так, что заложило уши. Подобным образом я не визжала никогда в своей жизни. Около кровати стоял Стас и зверски пялился на меня. Над дверью заморгала и отрывисто загундосила красная лампа в железной оплётке.
— Сука, ну, когда ты успокоишься?
Крик Стаса остановил мой визг. Вместо меня теперь злобно пикала лампа. Забившись в угол кровати, я подтянула ноги к груди. Рыжий навис надо мной, сверкая глазами, как пациент психушки.