Шоколад с надеждой - стр. 26
– Ох, Намджуни, – сказала тёща. – У вас такие красивые детки!
– Мама, это потому что они – наши? – засмеялась Ми Сун.
– И поэтому тоже! Но они, и правда, очень красивые! – ответила бабушка.
Они вчетвером уселись за стол, и музыкант достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком – для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:
– Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?
– Ох, и правда! – спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. – Прости, чаги! Давай, поменяю! – и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.
Все четверо подняли бокалы.
– Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! – торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Нам Джун наполнил бокалы еще раз и предложил:
– А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!
Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.
Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.
Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.
Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.
Нам Джун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:
– Чаги, чего они хотят?
– Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!
Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Тот округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:
– Милая! Я боюсь – как бы не уронить крошку!
– Садись в кресло и ничего не бойся! – успокоила она. – Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Нам Джун!
Мужчина послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Нам Джун негромко заговорил:
– Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!
Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.
– Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!
– Она же чувствует, что ты близкий ей человек, – ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. – Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин – тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!
Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.
Наконец дети были накормлены, уложены в кроватки, и Джун и Ми Сун, еще раз взглянув на своих спящих ангелочков, тихо вышли из детской. Вернулись в кухню, где так и лежал блок от «радионяни», Ми Сун быстро закончила убирать со стола, пока Нам Джун отправился в душ.
Потом электроника заняла свое место в родительской спальне на прикроватной тумбочке. Мужчина, еще раз проверив, как спят дети, лег в постель. Вскоре пришла Ми Сун, с еще слегка влажными после душа волосами, и забралась к нему под бок. Супруг тут же обнял ее и прижал к груди: