Шмары шпики и лимоны зелени - стр. 36
Я напряглась:
– Буянил?
– Ну что ты! Ты ж у нас артистка! Хорошие, между прочим, стихи читала! Даже я прослезился!
Поверить в такое было трудно.
– Нет, я и русский язык не знай! С трудом говори!
– Ну, там был не только русский. И не только стихи.
– Что еще? – мне стало страшновато.
– Еще ты пела и играла на гитаре… – вздох. – Ее больше нет.
– У меня нет музыкальный слух!
– Мы это заметили, когда ты разбила инструмент о стойку бара.
Я опустила голову.
– Извините меня! Пожалуйста!
Позади меня хмыкнул негр:
– Лучше всего у тебя получился стриптиз на стойке бара!
У меня закружилась голова:
– Стриптиз?! На стойке?! Да я высоты боюсь! И танцевать не умею! Особенно стриптиз!
Негр достал смартфон, но старик остановил его:
– Коля, не надо! Девице и так туго!
– Как скажешь, Зюйд-Вест!..
Так я впервые услышала погоняло их старшого. Стыдно было конечно жутко, просто невмоготу! Хотелось сквозь землю провалиться! Ноженьки мои подкосились, и я присела бочком на скамейку с низко опущенным пылающим лицом.
Зюйд-Вест закурил новую папиросу и, положив зажигалку на пачку, придвинул мне:
– Кури, если хочешь!
– Я не курить. Или вчера?..
Он вздохнул:
– Увы! И не только табак.
Все стало ясно. Я поджала губы, открыто глядя ему в водянистые глаза:
– Это нечестно! Вы давать мне наркотик! – и опять заплакала, – Я некрасивая!.. Никто меня не захотел!..
Он налил стопку из фаянсовой бутылки:
– Тут лекарство для прочистки мозгов. Выпей! И запомни, я не желаю тебе зла.
– Что это? Опять наркота?
– Это всего лишь чача.
С рыданиями в груди я выпила, поперхнувшись, крепчайший напиток и, вытаращив глаза, поскакала наверх по лестнице. В поисках покоя.
Дверь "моей" комнаты была распахнута, как для приглашения. В голове моей постепенно наступало затишье, тело тяжелело. Я ввалилась, забыв прикрыть дверь, и рухнула на кушетку. Последнее, о чем я, уже без эмоций подумала, это то, что меня никто не хочет.
18. Виола
(немного раньше)
Она почти кубарем скатилась по узкой лестнице. Зюйд-Вест, завернутый в плед, снова сидел у камина со стаканом чая в руке. Медленно обернулся, поднял на нее тяжелый взгляд устало полуприкрытых глаз. Длинно вздохнул:
– Отказываешься…
Она закусила губу, даже как будто простонала:
– Нет… Совсем нет!.. Но мне не понять! Откуда ЭТО у тебя? У вас! И вообще – что это такое?!
Он грустно усмехнулся.
– Я в школе только семь классов осилил. В четырнадцать уже сел. За карман. Это я к тому, что из нас двоих грамотная ты! Как эта музыка ко мне попала? Да очень просто! Наркоша один выставил ее на продажу. Не афишируясь, через Интернет. Я в этом не ахти, не обессудь! Ты присела бы!
Виолетта подтащила табурет и опустилась на него, жадно заглядывая вору в глаза.
– Ну?
– Покупать приехали америкосы. Мои люди пасли их. Не из-за этой игрушки, нет! Они везли бабло. Наличку в бакинских. На них мы и повелись. Ну и нахлобучили всю ораву. Из того, что дошло до моего малограмотного ума, я понял – это что-то вроде мобильника. По современному телефону можно передавать картинку и звук. А тут эти наркоши придумали, как можно передать еще и осязание, ощущения с кожи всего тела.
– А может они тоже того?.. В смысле – увели у кого-то!
– Вполне возможно. Но мне-то какая разница?!
– Как это "какая разница"?! Какой-то человек это изобретал, разрабатывал, трудился день и ночь, а его обокрали!..