Школьная бойня - стр. 7

Гуров сделал то же самое. Негромкий голос Маши заставил его вопросительно взглянуть на историка.

– Заместитель директора, – констатировал Шлицман. – Хорошая женщина. Прекрасный педагог, но как психолог просто никакая.

– Она еще и психолог?

– Каждый из нас психолог. Каждый считает себя специалистом по чужим ощущениям и уверен, что смог бы приручить любого внутреннего демона. А своих демонов считает самыми страшными. Так что, не решились?

Шлицман завел руку за спину и показал Гурову четвертушку коньяка «Старый Кенигсберг».

– Прекрасно влезает в задний карман, – усмехнулся он. – Хотя, если честно, прятаться мне не от кого. На этом этаже только я. А само торжество будет проходить на третьем. Это выше.

– Я так и понял, – ответил Гуров.

Шлицман отвинтил с бутылки крышку и, запрокинув голову, отпил. Коньяк булькнул, а Шлицман, пожевав мокрыми губами, вернул пробку на место и снова спрятал бутылочку в задний карман своих потрепанных джинсов.

Удивительный момент – Гурову понравился этот человек. Чувствовалось, что он далеко неглуп, совершенно не агрессивен, как это часто бывает с теми, кто был застукан на месте преступления, но главное, что Шлицман не гнул пальцы. Он принял Гурова за своего, опять же, не по причине того, что искал собутыльника, а исходя из умения остаться вежливым в сложной для него ситуации. «Воспитанный, – отметил Лев Иванович. – Жаль, если заметут. А ведь так и будет. Он уже нетрезв, а впереди еще долгая ночь в компании других».

На лестнице послышались шаги. Маша с учительницей поднимались по ней и вскоре зашли на второй этаж. Тамара Георгиевна, увидев учителя истории, резко остановилась и с осуждением качнула лохматой головой.

– Олег Алексеевич? – понизив голос, угрожающе произнесла она.

– Тамара Георгиевна? – широко улыбнулся в ответ Шлицман.

– Вы уже закончили тут?

– Еще нет.

– Ну так давайте же.

– Непременно.

– А что еще осталось?

– Карты и атласы. Кинопроектор, бобины с пленками. Диафильмы, которые мне приказали выбросить, но я отказался это делать. Портреты, книги.

– Помощь не нужна?

– Упаси боже. Все сам сделаю.

– Делайте, Олег Алексеевич, – заключила заместитель директора. – Я попозже зайду.

Гуров понял: то, что он посчитал за чужой секрет, давно таковым не являлось. Зря Шлицман назвал замдиректора плохим психологом. Плохой психолог сейчас бы поспешно увел гостей подальше от поддатого коллеги, отвлек бы от него внимание любым способом, что выглядело бы хоть и объяснимо, но вызвало бы у посторонних ненужный интерес, но заместитель директора встретила опасность с открытым забралом. Она задала коллеге абсолютно будничные вопросы, тем самым показывая, что ситуация не требует проявления повышенного внимания, потому не все в курсе, что здесь происходит. Иными словами, не происходит ничего из ряда вон выходящего.

Шлицман скользнул взглядом по лицу Маши и пошел к повороту за угол – туда, где, по-видимому, располагался коридор. Сворачивая, он обернулся, снова посмотрел на Машу и остановился.

– Не помню вас, – с вызовом сказал он. – Как ваша фамилия?

– Она вам ничего не скажет, – тут же нашлась Маша. – Я выпустилась раньше, а вы пришли сюда работать уже потом. Я вас тоже не помню.

– Олег Алексеевич сменил Инну Яковлевну, – заместитель директора тут же взяла нить разговора в свои руки. – Маша, ты должна ее помнить.