Школа – жизнь моя - стр. 7

– Отошли от двери, – кричу. – А то плохо будет!

Не поняли видно, попытались подцепить ее чем-то. Ну, я через двери и дал картечью. Слышу крик, стоны, потом стало тихо.

– Как вам мои «друзья» – однокласснички, хорошо? Не страшно? Это вам не в интернете сидеть, в свои козлиные игры играть.

Перезарядил стволы быстро и на них направил.

– Кто следующий?

Молчат, у двоих истерика, три ученичка, кажется, отключились.

Остальные молчат, смотрят угрюмо, но не все еще поняли, что с ними произошло.

Вот теперь я понял, что я эти полгода хотел сделать с ними. Поставить на колени и унизить так, чтобы до конца жизни поняли. А не захотят, так убивать. Всех, сколько смогу. А там что будет, то будет. И не помешает мне никто. Дверь вышибать не будут, побоятся. За них, одноклассников, побоятся. Меня, конечно, при штурме и убить могут, но стрелять через дверь не станут. Я теперь хозяин положения, что хочу, то и делаю!

И тут слышу, что в окно скребутся и меня зовут. Кабинет на первом этаже, я не учел, что через окна тоже могут ворваться.

– Кто это? – спрашиваю.

– Это я, твой папа – в ответ.

– Что тебе здесь надо? – кричу. – Уходи.

– Не надо больше стрелять, отпусти ребят, – говорит. Я, мол, все сделаю, чтобы тебя помиловали, ты и так двоих тяжело ранил через дверь. Сдайся, мы с мамой и бабушкой здесь под окном стоим и просим, только не стреляй больше. Не стреляй, пожалей нас, своего братишку, не губи окончательно себя и всех нас.

Слышу рыдания под окном, мои одноклассники тоже все в голос плачут и меня просят их не губить в расцвете лет.

Подумал я и решил отпустить всех. Семен, кажется, уже отходит, думаю, ладно черт с вами, гуляйте. Напоследок саданул из двух стволов в потолок и разбил приклад об дверь.

– Валите,– приказал, – я сегодня добрый.

И сдался.

Не знаю я своего будущего, но, наверное, никогда в жизни я не испытаю больше столько счастья и столько разочарования одновременно.

Увы!

На этом завершаются записки героя моего рассказа, попавшие мне в руки совершенно случайно. Не буду рассказывать, каким образом, это, в сущности, неважно. Важно другое – то, что произошло с Тимофеем и с теми людьми, кто вольно и невольно стал жертвами его произвола. Это страшное происшествие стало одним из тех, о которых говорят телеведущие почти всех каналов, пишут журналисты в своих газетах и журналах до тех пор, пока не появляется на повестке дня какое-то новое, не менее чудовищное преступление. И опять буря эмоций, вопросы следуют за вопросами: « Как это могло произойти? Куда смотрела семья, школа, полиция? Кто виноват? Что делать? Как могло случиться, что в благополучной столичной, более чем обеспеченной семье вырос такой негодяй, выродок рода человеческого и т.д.? Что надо сделать, чтобы такое больше не повторялось?»   Предложений тоже масса: изменить законы, усилить охрану, привлечь к ответственности его родителей, наказать всех, кто его просмотрел, увеличить число школьных психологов и многое, многое другое.

Все так и большинство вопросов вполне уместны. Только мне кажется, что в этих передачах, статьях нет чаще всего главного, нет личности самого преступника. Как можно судить о том, чего мы не знаем, что привело человека к совершению чудовищного преступления. Многие  читали роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, но все ли его читатели поняли, что за почти детективным сюжетом стоит глубочайшая трагедия личности незаурядного человека, ставшего убийцей, чтобы доказать всем, и, в первую очередь, самому себе, что во имя идеи можно убивать. И вот через многие годы к похожей мысли пришел и герой приведенных в рассказе записок. Способный школьник, обласканный с детства родителями и учителями, слышащий со всех сторон только похвалы, он в один прекрасный момент теряет интерес к себе со стороны важного для него отца, перенесшего внимание на растущего маленького брата, Затем фиаско на математической олимпиаде приводит к разочарованию в нем учителя математики. Добавляется ко всему и ехидные, по его мнению, замечания одноклассников по поводу его учебной неудачи. Кажется, что все это ерунда, мелочь, для большинства школьников так и, наверное, было бы, но не для Званцева. Ему, с его гипертрофированным самомнением, общение с окружающими становится невыносимым. И он, как новоявленный Раскольников, ищет возможность, чтобы доказать всем и самому себе, что он самый сильный, он может сделать все, что захочет. И делает. Как остановить таких, как он, как не допустить совершения  таких страшных событий в нашей жизни?