Школа в Ласковой Долине. Парень моей сестры - стр. 7

Они уже подходили к дверям школы, когда Элизабет увидела, как на стоянку въезжает черный «порш», за рулем которого – красивый, нагловатый Брюс Пэтмен. Инид дернула подругу за рукав.

– Давай посидим немного, – сказала она. Элизабет тут же села на траву рядом и приготовилась слушать:

– Ну?

Инид покраснела еще больше, а потом вдруг улыбнулась такой счастливой улыбкой, что Элизабет не узнала подругу.

– Кто он? – спросила Элизабет.

– Что? – Инид раскрыла глаза от изумления.

– Ты же слышала. Кто он?

– Как это тебе удается, Лиз? Видишь людей насквозь. Ты можешь стать следователем и даже сочинять детективы.

Теперь настал черед Элизабет краснеть. Инид знала ее сокровенную мечту – стать писательницей. Не журналисткой, а настоящей писательницей. Когда-нибудь она будет писать стихи, пьесы, даже романы. А сейчас в школьной газете она оттачивает мастерство. В «Оракуле» Элизабет вела рубрику «Глаза и уши»: никто не знал, кто автор появляющихся там заметок, и Элизабет не смела рассказать об этом даже своей лучшей подруге. Сколько раз ей хотелось поделиться с Инид, Джессикой или хоть с кем-нибудь – но приходилось молчать. О том, кто автор, знал только мистер Коллинз, куратор школьной газеты.

В школе была традиция: если имя автора к концу года становилось известно, несчастного под веселый хохот бросали в бассейн прямо в одежде. Элизабет Уэйкфилд вовсе не улыбалось купание в школьном бассейне.

Элизабет взглянула на раскрасневшееся лицо Инид, стараясь угадать, не раскрыла ли та ее страшную тайну. Но нет – мысли Инид явно заняты совсем другим.

– Угадай, кто мне позвонил, – наконец выпалила она.

– Не знаю. Кто?

– Роняй Эдварде, новенький из класса мисс Марки. Стою я на днях в столовой, – мечтательно проговорила Инид, – и чувствую, что он смотрит на меня.

– Но он такой тихоня! Никогда слова не скажет.

– Ты его не знаешь. Есть люди, которые не сразу открываются.

– Да, есть, – согласилась Элизабет и подумала, что эти слова можно отнести к ней самой. Она не сразу распознала в Инид незаурядную личность. Зато у нее теперь такой друг!

– Так он позвонил – и что сказал?

– Пригласил меня на бал «Фи Эпсилон»!

– Ой, Инид, вот здорово!

– Я так счастлива, – улыбнулась Инид и тихонько спросила:

– А ты с кем пойдешь?

– Не знаю.

– Не переживай, он тебя пригласит, – сказала Инид.

– Кто пригласит?

– Сама знаешь.

Вот почему Инид такая хорошая подруга. Она умела сказать все, не ставя точки над «i». Инид догадалась, что Элизабет влюблена в Тодда, но деликатно умолчала его имя, ведь все еще было так неопределенно.

Элизабет хотела было расспросить о Ронни побольше, как вдруг глаза Инид расширились от ужаса, и она дернула Элизабет к себе.

– Осторожно! Псих какой-то! – крикнула Инид, и они с Элизабет повалились на траву.

Элизабет, не понимая, в чем дело, посмотрела по сторонам. И в этот миг мимо них по направлению к школе пронесся красный вихрь. Завизжали тормоза, и возле черного «порша» Брюса Пэтмена картинно остановился маленький красный автомобиль.

Джессика!

Элизабет взглянула туда, где поставила «фиат». Его там не было. Сунула руку в карман, где лежали ключи. Они исчезли! И она сразу вспомнила, как Джессика бросилась ее обнимать – тогда она и стащила ключи.

– Поговорим после, – сердито сказала Элизабет. – Сейчас мне надо повидать мою милую сестричку.