Школа Лысой Горы. Мой прекрасный директор. - стр. 81
Ниже висела вторая табличка, деревянная:
«Проход и проезд запрещены!»
И еще ниже был прибит гвоздем бело-красный знак «Въезд запрещен», в просторечье именуемый «кирпич».
На правом столбе сверху висела также официальная жестяная табличка, сообщавшая:
«Объект охраняется!»
Под ней на листе фанеры была вкривь и вкось нацарапана надпись:
«Чудо-Юдо в отпуске до 1 сентября»
Василиса несколько раз перечитала все таблички и поняла очевидное: деревня Лысая Гора была пристанищем для всех любителей славянского фэнтези! Ишь, река Смородина у них тут и Калинов мост, и дуб с цепью, и чудо-юдо (в отпуске – ха-ха!). Теперь понятны стали все странности – фанатичные поклонники русской старины вполне могут иметь имена Яга Лешевна, Мара Кощеевна, ходить в неудобных народных костюмах и вести натуральное хозяйство. Ясно, почему Елисей Назарович поселился на отшибе, за деревенской оградой – он, видимо, не сторонник старинного быта. Вот и дом у него без всякого подворья с живностью, без сада и огорода – просто одинокая изба на опушке леса. Черная черепица на крыше, конек над крыльцом в виде расправившего крылья черного ворона. Окна темные и пустые, без занавесок, словно и не живет тут никто.
На стук Василисы никто не отозвался, дверь была заперта. Обойдя кругом вокруг дома и не обнаружив признаков жизни в нем, Василиса спустилась к речке у границы леса.
Послышался всплеск.
Купается кто-то? Август в этом году стоит на редкость жаркий, однако ночи в средней полосе России холодные и купальный сезон уже закрыт. Здесь не Краснодарский край, чтобы в конце лета в открытых водоемах плавать, тем более что вечер вступал в свои права и заметно холодало.
Но на реке определенно кто-то был: слышались голоса.
Василиса пробралась за нависшими над обрывистым берегом кустами поближе.
– Что пригорюнился, добрый молодец? – насмешливо спрашивал звонкий девичий голос под тихие переливы воды. – Али новый учитель не по сердцу пришелся?
– Не напоминай. Не было печали, да прислало районо специалиста...
Слова, произнесенные голосом Елисея Назаровича, сопровождались громким всплеском, будто веслом по воде ударили. Еще один всплеск. Директор девушку на лодке по реке катает? Как это мило! И ее, Василису, за спиной обсуждает? Как это неучтиво!
– В школе тринадцать учителей, Елисей, – озабоченно сказал девичий голос.
– Я не суеверный.
Девушка расхохоталась так, словно он произнес невесть какую шутку, а Елисей продолжил:
– Ума не приложу, что с котом Баюном делать... Ты ж его знаешь: распушит хвост перед этой учительницей новой, не удержится, а мне потом как выкручиваться прикажете?
– У тебя есть по крайней мере два варианта решения дилеммы, как удержать кота от общения с учительницей: придушить и утопить.
– Кого?!
– У тебя опять есть два варианта, – насмешливо ответила девица, расхохоталась, всплесков стало много, словно замолотили веслами по воде.
«Снова черный юмор, – думала Василиса, разворачиваясь и уходя от речки. – Плохие у дяди Олега осведомители: «в общении с женским полом не замечен». Я третий раз в жизни его вижу, а уже заметила это самое общение. Но более занимательно то, чего я НЕ заметила: детей я не увидела в этой деревне! Ни одного ребенка! Куда подевались все мои будущие ученики?! Галина Ивановна же подтвердила, что детей в школе много! Или это у нее галлюцинации таким образом проявлялись?! Интересно будет посмотреть, как через три дня первое сентября пройдет...»