Шкаф с ночными кошмарами - стр. 35
– Ты не говорил всей правды только потому, что боялся ее потерять. Ты знал, что она уйдет. – Дориан обернулся и смело встретился с бесстрастным взглядом голубых глаз-льдинок. – Ты боялся, потому ничего и не делал. И ты скрыл правду только ради себя.
Дориан не сразу понял, что перешел черту, но извиняться не стал. Напрягшись, он ждал развязки. Вот-вот Ной вытворит что-нибудь страшное, сотворит какое-нибудь… Но он лишь кашлянул, недвусмысленно выражая желание завершить разговор, и начал убираться на столе. Кофе, тертая корица, баночка из-под клубники, мерочный стакан…
Дориан просил себя остановиться, но он еще не протрезвел, да к тому же вид смущенного Ноя, избегающего смотреть ему в глаза, выводил из себя.
– Ты уже прямо как человек. Сколько ты будешь отрицать…
– Ты забываешься. – Жесткий голос Ноя прозвучал как гром среди ясного неба, у Дориана даже прояснилось перед глазами. – Я не человек. Именно поэтому я ничего не сказал. Я не живу по вашим законам.
– Но ведь мне ты все рассказал.
– Ты уверен? – Ной медленно обернулся, вперившись в Дориана взглядом. Он преобразился лишь за секунду, стал выше и внушительнее, черты лица заострились. – Так что?
– Что? – опешил Дориан. Он забыл, о чем они говорили, и его замутило сильнее, чем до этого. Приложилв руки к животу, он обнял себя, будто так мог сдержать порывы тошноты. И ждал, что сейчас Ной в своей фирменной манере скажет: «Не переходи черту, не забывай, кто я», но он лишь отвернулся и произнес:
– Ты лучше подумай, как помириться с Альмой. Ты тут пьяным валялся, а она кудахтала вокруг, как шаманка, не позволяя мне выйти из кухни. И береги голову. У нее, уверен, куча туфель дома. С острыми шпильками.
Детектив Эндрю Дин жил в Старом городе в многоэтажном доме с неработающим лифтом. На десятый этаж приходилось подниматься пешком, зато вид из однокомнатной квартиры был чудесным: окно выходило прямо на Криттонскую реку, проходящую через парк, и когда Дину удавалось застать закат, он добрых пятнадцать минут смотрел вдаль, любуясь заходящим солнцем, наблюдая, как по воде разливается холодное тепло, как у берега вода кажется белой, а дальше – розовой.
Посреди комнаты, которая служила и спальней, и кухней, и гостиной, стоял небольшой стол, а на нем высился карточный домик. Детектив Дин строил его с самого переезда в Эттон-Крик – уже около трех месяцев.
Дин сунул руки в карманы джинсов, приблизился к столу и обошел его со всех сторон, размышляя о Кае Айрленд. Да, он любил поразвлечься. Там, снаружи, он холодный, расчетливый, подозрительный. Собирается (точнее, собирался, пока его не отстранили) раскрыть преступление. А дома он просто Дин и все. Имя, данное отцом в честь прадедушки, он тоже не особо любил. И всем знакомым представлялся как Дин. Или детектив Дин – кому как повезет.
Взяв карту Джокера, он покрутил ее между пальцев, а затем осторожно, задержав дыхание, поместил на тридцатисантиметровую карточную башню – самую низкую из всех пятерых. Когда миссия была выполнена, Дин с облегчением вздохнул и сделал шаг назад.
Возможно, он никогда не закончит строительство замка, а если доведет дело до конца, то разрушит его одним резким движением. Пусть это будет эпичным завершением долгого пути.
Когда-то Дин уже пережил что-то подобное – когда мама покончила с собой. Живя вместе с ней, он будто катался на американских горках. Подъемы и спуски случались внезапно, резкие перепады ее настроения вызывали у него головокружение и тошноту. И всегда, каждую минуту, каждую секунду он жил в предчувствии неминуемого конца.