Шиза: три в одной - стр. 16
Расплетала тугие косы
И воротами нараспашку
Убегала, простоволоса.
И дороги не разбирая,
В омут вечности – омут мести
Слишком близко, совсем с края
Обронила простой крестик.
Остывало – остыло солнце,
Остывало – остыло сердце.
Занавешено то оконце,
И распахнута в ночь дверца.
Забывалось – забылось горе,
Разливалась – разлилась речка,
Понесла, понесла в море
На венчальном венке свечку…
Лестница, закручиваясь по спирали, вела резко вниз. Обычно факелы в замке, повинуясь домашней магии, загорались сами собой, стоило лишь человеку оказаться в помещении. Но тут факелов не было вовсе, впереди зияла непроглядная тьма. Геле пришлось вернуться на кухню за свечой. Освещая путь маленьким дрожащим пламенем, девочка осторожно продвигалась, касаясь рукой стены, как бы ища поддержки. Стены и щербатые каменные ступени осклизли, делая путь опасным.
Геля шла всего несколько минут, но они показались слишком длинными и нудными. Наконец, она спустилась в холодное помещение, в котором стояли большие и маленькие ящики, а на страшных крюках висели ободранные мясные туши. Девочка рискнула раскопать холодный песок в одном из открытых ящиков и поняла, что в нём хранится обычная морковь: «Боже! Всё так заурядно, как в реальной жизни. Бабушкины запасы на зиму, и плевать им, что зимы тут вовсе не бывает, разве только высоко в горах лежат вечные снежные шапки». Геля обвела свечой продуктовый склад и вспомнила, как бабушка не единожды говорила: «Пойду-схожу в лёдник за свёклой. Так вот, оказывается, где этот самый “лёдник”».
И тут взгляд девочки заприметил нечто совершенно необычное: в углу над деревянным настилом, где покоились бруски напиленного льда, в воздухе на высоте примерно полутора метров парили почти такие же льдины. С тем лишь отличием, что летающие льдины слегка светились в темноте подвала и были словно окутаны голубым сиянием.
Геля подошла поближе, недолго борясь с искушением и здравым смыслом который вторил: «Не тронь, не тронь, это непонятная магическая субстанция!» Но она всё же не удержалась и ткнула в летающий брусок указательным пальцем, тут же отдёрнув его, словно от удара током. Не только палец, но и всю руку пронзила острая боль. Казалось, что Гелю на какую-то долю секунды сначала обожгло, а следом заморозило, и она сама превратилась в Снегурочку.
Девочка отшатнулась от опасного заколдованного льда. Едва оправившись от шока, она тут же неловко натолкнулась спиной на омерзительные бордово-красные туши с торчащими жёлтыми ребрами. Они качались, неприятно задевая её оголённые руки. Случайный росчерк свечного пламени вдруг выхватил из темноты большую кованую дверь в глубине. К удивлению, та оказалась незапертой…
С металлическим протяжным и печальным скрежетом массивная дверь впустила девочку внутрь. Вдруг она увидела, что из темноты прямо на неё наступает какая-то фигура со свечой в руке. От неожиданности Геля вскрикнула и резко отпрянула. Ей ответило лишь гулкое эхо, а надвигающаяся фигура тоже отскочила назад. Чуть успокоившись, Геля поняла, что на неё двигалось собственное отражение в гигантском квадратном зеркале, от страха девочка не сразу узнала себя.
Комнатка показалась ей обычной, это было тесное квадратное помещение с полностью зеркальной стеной. Огромное зеркало, что так напугало её, располагалось именно там, где по Гелиным расчётам должен быть обнаруженный ею выход в пропасть. Посреди комнатки стоял коротконогий табурет-пуф, будто кто-то ждал её и заранее позаботился, чтобы она присела отдохнуть. Геля не стала сопротивляться жизненному потоку и без лишних размышлений села на мягкий пуфик перед зеркалом.