Шиворот-навыворот - стр. 6

Ксения Георгиевна Сердюкова была профессором, доктором медицинских наук и признанным светилом в области гематологии.

– Зачем вы едете к нам, ведь у вас в городе работает сама Сердюкова? – спрашивали московские врачи у приехавших на консультации.

-Диагноз оказался неутешительным. Почти полное отсутствие эритроцитов в крови. Я даже вызвала инфекциониста, чтобы отбросить подозрения на мононуклеоз. Настоящее наследственное белокровие. И Иштван, и Лилечка сильно переживали. Конечно, я поинтересовалась, но у них в роду никто не болел малокровием. Это же только наследственность! Я еще детьми знала обоих, их семьи. Для меня это было большим горем как для человека и еще большей загадкой как для врача.

-Мам, это еще ничего не доказывает. И потом, с таким диагнозом девочки уже б давно на свете не было.

-Ба, ты ошиблась! Мы никому не скажем! – Утонченная Марина улыбнулась и поцеловала старуху в лоб.

– Что меня, старую, целуешь?!– шутливо погрозила Ксения Георгиевна. – Ивана своего целуй! Тем более, что не ошиблась. Я сама говорю, когда ошибаюсь, и очень этому радуюсь. Лиля со Светой лежали у меня в отделении. И когда Иштван приходил, они с Лилей разговаривали недалеко от моего кабинета.

-За пальмой? – засмеялась Марина.

-За пальмой, – кивнула старуха.

Иван удивленно посмотрел на любовницу.

-Знаешь, в отделении около бабушкиного кабинета стояла огромная финиковая пальма в кадке, ее вырастили из косточки. И место в тупике, подальше от посторонних глаз, казалось таким глухим, таким укромным, что только там все по секрету и разговаривали, только не знали, что перегородка очень тонкая, и все слышно в кабинете, – пояснила она.

-Иштван пришел как-то днем, – продолжила старуха. – Долго выяснял, есть ли какие-то новейшие разработки в лечении, пусть не у нас, за рубежом. Тогда уже лечили такие болезни в Англии и в Швеции. Пересаживали костный мозг. Я все объяснила. А потом, через час, услышала, как плачет Лиля, а Иштван ее утешает. Мне бы выйти и сказать, что все слышно, но их разговор приобрел такой частный характер, что стало неудобно.

-Ну, бабушка!– Нина и Марина взвыли в один голос. – Что говорили?

-Лиля сказала, что нужно обратиться родственникам. И я сначала подумала, что за деньгами. А Иштван как зашипит на нее: «Не смей! Тебя что, мало с грязью мешали!» И так крепко выругался. Я опешила. Уж от него никак не ожидала. И добавил: «Я узнавал, его сестра умерла от такой же болячки». Потом как по стенке стукнет, у меня даже чашки в шкафу звякнули. Этого, говорит, гада кастрировать надо! А он ходит, в любовь играет! Я, говорит, тебе, Лилечка, обещаю, что вылечим Светку, только больше про этого урода не вспоминай.

Бабка сделала театральную паузу, наслаждаясь произведенным эффектом.

-А потом? – Марина нарушила установившееся молчание.

– Потом они уехали в Швецию. И Лиля звонила оттуда, поздравляла с какими-то праздниками, благодарила за правильный диагноз, сообщила, что девочку лечат и довольно успешно. Хорошо, что на ранней стадии болезнь выявили.

Иван закрыл глаза, не в силах больше сдерживать себя. «Господи, дай мне силы, прошу тебя, Господи!» – взмолился он. Его бабушка была очень набожной и часто повторяла ему и сестре:

-Если станет совсем плохо, молитесь, и Господь поможет!

На ум приходили обрывки какой-то сложной молитвы с прошением отженить козни дьявола. Больше ничего Иван вспомнить не мог.