Шиворот-навыворот - стр. 15
Лиля молчала, глаза предательски наполнялись слезами.
Она вспомнила, как Иштван сокрушался после последнего допроса, ругал себя, что не все продумал до конца и тут же хвалился, что удалось выкрутиться.
– Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу, – смеялся он. – Старуха видела целующуюся пару, которая брела к остановке. – Пришлось придумывать по ходу пьесы!
Встретив Мищеренко в доме у Ивана, Лиля растерялась, толком не понимая, что предпринять. Если сейчас она скажет «нет», то подставит Иштвана, и придется отвечать за ложные показания. А если «да», то неизвестно, как к этому отнесутся будущий муж и его мама. Лиля молчала. А потом решила сбежать.
– Ванечка, я пойду, проводи меня, – попросила она Ивана и двинулась к выходу. Но тот ничего не ответил, немало обалдев от этой сцены, и даже не двинулся с места.
Зато Ольга Николаевна загородила дорогу и резко сказала:
– Нет, моя дорогая. Никуда вы не пойдете, пока не объяснитесь с нами!
– Присаживайтесь, Лилия Михайловна! Долго мы вас не задержим, – добродушно бросил Мищеренко. Лиле пришлось вернуться на диван.
– Я не понимаю, чего ты к ней привязался, – пробурчал Ваня.– Ну, ездила Лиля за город с друзьями. Это что, противозаконно?!
– Заткнись, придурок! – цыкнула на него мать. Иван насупился и замолчал. Послушный мальчик.
– Я тебе, Ваня, сейчас все объясню, – вкрадчиво начал Мищеренко. – Эта дама – не та, за кого себя выдает. В институте она примерная студентка и неприступная красавица, а дружит со всяким отребьем, режущим людей средь бела дня. С ворьем всяким!
– Я не дружу с отребьем и ворьем!– в сердцах воскликнулаЛиля.
– Да ну?– усмехнулся Мищеренко.– А как же Пахомов и Цагерт, с которыми вы за городом развлекались? Или Елена Птицына по прозвищу «Пташка»? Тоже ваша подруга? Ее пару раз задерживали за проституцию.
– Я не дружу с ней!
– Как же? Как же, Лилия Михайловна? – театрально воздел руки к небу Мищеренко. Он чувствовал, что это его бенефис, благо, самый главный зритель находился рядом и готовился аплодировать. – Вы же вместе на дачке-то развлекались! Было дело? Или нет? – Мищеренко быстро наклонился к девушке. Слишком близко. Она даже увидела мелкие оспинки на щеке. И глаза. Безжалостные и хитрые.
Лиля молча кивнула, понимая, что ее загоняют в ловушку.
– И ваш близкий друг – Иштван Цагерт. Вы на допросах оба подтвердили!
– Друг, ну и что? Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне и Ивану.– Лиля взяла себя в руки и ринулась в бой. Ей казалось, еще не все потеряно. Она не видела презрительной гримасы Ольги Николаевны, растерянного лица Ивана. Она видела только Игоря Петровича Мищеренко и сражалась с ним.
– И в чем же заключается ваша дружба?– умело расставлял силки Мищеренко. – Вы вместе чем занимаетесь?
-Обсуждаем фильмы и книги, поем под гитару, играем в «крокодила», вспоминаем что-нибудь.
Мищеренко довольно расхохотался и даже хлопнул себя по толстым ляжкам.
– Репутация Цагерта и Пахомова такова, моя дорогая, что никто не поверит, что они так прилежно проводят время,– отсмеявшись, снова начал бубнить следователь. – У них другие развлечения. Цагерта, например, все прост… путаны у «Интуриста» уважают. И насколько я знаю, его не занимают песни под гитару или пересказ книжек. У него совсем другие интересы! И если вы говорите, что «дружите» с ним, то любому ясно, какого сорта эта дружба. – Мищеренко старательно подбирал слова, дабы не разгневать каким-либо случайным просторечием свою интеллигентную тещу, отягощенную принципами высокой морали.