Шипы в сердце в Академии Судьбы - стр. 2

Выходит, я теперь обещана двоим? Один желает руку, сердце и штамп в родовой книге, другой – первую кровь, мою невинность… Как они планируют меня делить? Вряд ли кто-то из двоих отступится.

Для них я будто трофей, приз в странной, взрослой игре… Глупая кукла, связанная магическими клятвами так крепко, что хоть на две половинки разорвись.

Целую ночь я вертелась на отсыревшей подушке, взбивая в мыльную пену простыню… И все думала, думала. Что, если бы я сразу, с первой попытки поняла стыдные условия сделки? Решилась бы я на них? Как понять, какой выбор верный?

Долг перед женихом и умирающая Олив… Ощущение несмываемого позора… и умирающая Олив!

Я чувствовала, что просто так, по доброте клыкастой Эрик мне не поможет. Но все же надеялась отделаться малой кровью.

Хотя да, верно… ее и не будет много. Несколько капель, Монис рассказывала. И они – его.

***

К назначенному часу я сменила сорочку на «выставочный» наряд. С завтрака я стану экспонатом – молчаливым, улыбчивым, послушным. Радующим глаз и изредка отвечающим на вопросы. Если потребуется.

Комплектом к нежно-зефирному платью шли кружевные перчатки с пышными юбочками мажет. Я робко понадеялась, что ажурная ткань скроет отсутствие кольца и золотой оттиск постыдной клятвы. Возвращать колючий талисман на палец не хотелось.

Накрутив жезлом упругие локоны, я собрала волосы в высокую прическу. Попыталась придать бледному лицу задумчиво-отрешенное, истинно кукольное выражение. Я экспонат. Статуя. Невеста на презентации.

Матушка навестила меня за полчаса до выхода. Не затем, чтобы обнять и поприветствовать дочь… Мы не виделись сколько? С Рождества? А затем, чтобы потуже затянуть шнуровку, деловито поправить локон, выбившийся из прически, поджать тонкие губы и снисходительно кивнуть. Мой вид ее удовлетворил не до конца, но был сочтен «сносным».

Сама Аврелия Ланге облачилась в строгое серое платье, отчего внешне стала похожа на бесцветную надменную мышь-переростка. Волосы она зачесала в гладкий пучок, обнажив некрасивый высокий лоб и крупные, но пустые глаза. Она вышла из спальни первой… Ее каблуки еще долго лязгали по коридору – звонко и жестко, как орудия палача, заготовленные для казни.

Я выждала полчаса и вышла следом в безлюдный коридор.

Из главной столовой, в которой даже в солнечный день зажигали тяжелые, налитые хрустальным светом люстры, слышались голоса. Я сбавила шаг и постаралась идти тише, чтобы мягкие домашние туфельки не выдали меня шуршанием.

Можно ли несколько минут растянуть до бесконечности? До черной бездны? Чтобы назначенный час не наступил никогда?

Сердце гулко бухало в груди, корсаж платья натягивался до треска. Мое волнение было заметно даже стенам. И портретам предков, и гнутым перилам лестниц, и серым пылинкам, танцующим в спертом воздухе…

На подкашивающихся ногах я брела вперед, к просвету столовой, чтобы встретиться с Судьбой лицом к лицу. Я не выбирала ее, не желала, но… должна была хоть познакомиться для приличия.

Парой скупых фраз отец в щепки порубил мои надежды. Семья не станет защищать дочь от страшного темного мага. Скорее всего, они в сговоре. Они знают о кольце.

Они заставят меня пройти весь путь до алтаря… Ведь с той стороны ожидает настоящий принц, не правда ли? Чего еще желать Веронике Честер, избалованной кукле, рожденной для единственной цели – продолжить род?