Шиншилла - стр. 33
О чем-то пошептавшись с Санха, они ушли на кухню, чтобы не мешать нам. Наши коммунальные соседи тоже потихоньку просыпались, поэтому им громкий разговор не причинил бы сильного беспокойства. То отрубаясь, то вновь возвращаясь в сознание, я временами слышала обрывки беседы, перетекавшей в ругань. Голоса повышались, потом затихали. Сначала гораздо громче был Санха. Девушку едва было слышно, но затем ситуация поменялась.
– Что, может, мне тоже теперь другую себе завести?! – крикнул парень.
– Давай! Вперед! – проорала Ёнджу, и я разобрала слезы в нотах её слов. – Вы все, мужики, одинаковые! Все такие! Заведи себе другую, хотя тебя никто не неволит, в отличие от меня!
Я теснее прижалась щекой к лопаткам Зеро. Вспомнив историю Ширли, как она пришла к своему ремеслу, я поняла, что Санха нажал на больное. Она приехала найти хорошую работу в Сеул со своим женихом, они жили вместе, пока она не застала его с какой-то блядью (прошу заметить, не со шлюхой, как мы, а простой, природной блядью, которой плевать, что мужик чей-то). Мало того, что он не стал оправдываться, так сказал, что между ними всё кончено и послал её на все четыре стороны. Назло ему – хотя, конечно, разве ему было до этого дело? – Ёнджу пошла в проститутки. А ведь тот мерзавец был у неё первым. Да, и вот так бывает. Это жизнь, ребята.
Дальше раздались шумные всхлипы, Санха зашептал тише, видимо, успокаивая девушку. А что он мог ей предложить взамен? Они были никто, чтобы противостоять Ти Солу, и либо он поймет, что Ширли птица подневольная, как и он, либо им надо расстаться. Но они, похоже, всерьёз любили друг друга. Но… что бы сделала я, если бы меня купил кто-либо, ну, хоть бы тот же Химчан, и приказал оставить Зеро навсегда? Да я бы нос отгрызла. Всем, кто попытался бы меня разлучить с моим парнем. Моя подруга, однако, не я. Она характера более покладистого.
Видимо, думая обо всем этом, я заснула, потому что почувствовала лишь поцелуй Зеро и его щекочущие ухо слова: «Я ушел, до вечера!». Приоткрыв глаз и перевернувшись, я проводила его до дверей взглядом. Ширли спала на своей раскладушке. Помирились, стало быть. О чем я там думала перед сном? Ах да, что, если бы меня купил Химчан? Нет, это было бы забавно, заставить его всё-таки согласиться на секс. Я хотела узнать, почему он, как все мужчины при деньгах, не хочет воспользоваться услугой продажной женщины? Даже если не моей конкретно – на мне его явно коротило по какой-то причине – почему-то же он и на других путан не смотрел? Если бы я встретила его ещё хоть раз, то наверняка попробовала бы размотать на съем. В конце концов, я должна уметь свой товар продавать. Плох тот менеджер, что не впарит даже самое ненужное.
За несколько дней без Ширли по соседству на панели, я поняла, что моя профессия паршивее, чем мне казалось. Она угнетает, потому что в промежутках между клиентами мне не с кем было перекинуться словечком. Из оставшегося контингента выбора особого не было. Две, стоявшие неподалеку, относились как раз к тем «оторвам», которые были согласны за деньги ну абсолютно на всё. Другая, Юла, была ничего так компанией. Я бы сказала, интеллигентной. Она жила благополучной жизнью с состоятельным отцом и училась в университете, пока тот не попал в аферу, разорившись одним днем и оставшись в долгах по самые уши. Отца посадили, имущество отобрали кредиторы, а воспитанная и симпатичная дочь оказалась без жилья, средств к существованию и будущего. На самом деле, она пришла сюда устроиться официанткой в клуб, но где-то за месяц скатилась ниже. Её тонкая и образованная душа не выдерживала окружающей грязи, мерзости и прочего, отчего она выпивала, иногда даже много. Я видела в этом слабость характера, но откуда ему у неё крепкому взяться, если она выросла в теплице, и вдруг оказалась выброшенной на свалку? Это я, фактически, родилась в подобных условиях.