Схимники. Четвертое поколение - стр. 85
– Живи долго, – склонил голову незнакомец.
– И тебе многих лет, – ответил я, окидывая взглядом поджарого анта.
Я слышал о таких, как он. Их называли псеглавцами. Среди своих племен они выступали чем-то вроде телохранителей вождя. Лучшие воины, подтвердившие свое мужество и сноровку, выйдя с голыми руками против боевого пса.
– Кто был твоим учителем? – спросил я.
– Его имя тебе ничего не скажет.
– И все же.
– Псеглавец, – небрежно ответил он.
Да, я слышал о брате моего учителя. Его тоже звали Псеглавцем, и пришел он из антских земель. Но погиб, не успев довести до конца подготовку своих учеников.
– И его учителя звали Псеглавцем, – добавил ант. – Нас всех так зовут. Принимая на плечи собачью шкуру, мы отрекаемся от прежнего имени. Это знак того, что мы, подобно псам, служим своему народу, и нет у нас иных целей в жизни.
– Значит, ты тоже Псеглавец?
Он утвердительно кивнул.
– Наши с тобой умения – от одного корня. Но я перед тобой – всего лишь щенок. Хотя твои ученики – даже не щенки. Они еще в материнской утробе.
– Они не ученики мне, – ответил я. – Слишком молоды. Возможно, потом, если они захотят…
– Да, конечно, я помню закон. Нельзя учить того, кто не встретил своей двадцать первой весны. И все же она меня обнаружила, – кивнул он на Светлану. – Даже среди Псеглавцев этим мало кто сможет похвалиться.
– Она талантлива.
– Она не на своем месте. Дороги – не для нее. Слишком слаба. Отдай ее нам. Так для нее будет лучше. Лет через десять, при правильном обучении, среди антов появится мудрая ведунья. Мы позаботимся о ней, защитим, найдем место в этой жизни.
– Как отдать то, что мне не принадлежит? – развел я руками. – Я не беру на себя право решать за кого-то.
– Почему? Ведь ты старше, мудрее и сильнее.
– Этого мало. Ты зря рисковал, открываясь мне. Она не пойдет с тобой добром, а силой… у всех вас слишком мало силы, чтобы к чему-то принудить находящихся под моей защитой.
– Мало, – не стал он спорить. – Я и не собирался. И я не рисковал.
– Разве? А что будет, если такие, как я, узнают, что среди антов есть такие, как ты? Большинство моих братьев и кузенов – венеды. Они смотрят на север и видят там врага своего народа.
– Ты не навлечешь на нас их учеников, – качнул головой Псеглавец. – Меч не врет.
– О чем ты?
– Тот, кто сделал нас такими, знал, что умрет, не успев довести дела своей жизни до конца. Его братья по умениям ведь тоже были венедами. Много лет прошло. И какая разница, что послужило поводом к его убийству. Но нам он говорил, что рано или поздно придет тот, кто сможет довести наше обучение до конца. И надобно испытать его мечом. Лишь тот, кто отвергнет меч, достоин вести нас дальше. Ты – стремишься к миру, но не отвергаешь и войну, если без нее не обойтись. Ты не хочешь отдать эту деву, так иди к нам вместе с ней. Наш народ ждал тебя слишком долго!
– Твой народ ждал не меня, – ответил я. – Кто я такой, чтобы вершить судьбы народов?
– Тот, кто поднялся над людьми настолько же, насколько Псеглавец выше пса.
– Ты ошибаешься, ант. Все это не дает мне права решать за целый народ, куда ему двигаться дальше. Я – не тот, ждите другого.
– Это потому что ты венед? Потому что тоже видишь на севере врагов?
– Если бы это было так. – Я печально рассмеялся. – Я знал, что мы везем. Знал, что в нашем отряде лесные братья. Считай я вас врагами – сказал бы им еще на границе все. Тогда отряд Картавого перестал бы существовать. Десяток братьев для этого – в самый раз. А так, где они сейчас? Пойми, Псеглавец, если я дам вам всю свою науку, пограничье утонет в крови. Вы попытаетесь хотя бы захватить месторождения железа, которого так не хватает вашему народу. Но захватить – одно, удержать – другое. Вы не рудокопы и ничего в этом не смыслите. Пока научитесь, пока ваши кузнецы сработают из добытой руды первые мечи… Князья не будут ждать. Они ударят в глубь ваших земель. Вас просто разорвут, и горстка Псеглавцев ничего не сможет противопоставить объединенной мощи Северной Окраины. Мужество ваших воинов разобьется о закованные в сталь венедские полки. Я не хочу этого. Вас не трогают, пока считают слабыми и разобщенными межплеменной враждой. Лучше так, чем резня.