Шикарная красотка желает вас… съесть! - стр. 2
Обыватели предпочитают не вмешиваться, когда кому-то угрожает опасность. В психологии это называется синдром толпы. Когда человеку плохо и рядом проходят люди, они ничего не предпринимают, потому что каждый думает – "другие помогут". И я эту психологию понимаю: у них семьи, дети, они, возможно, единственные кормильцы, жизнь стремятся прожить тише воды, ниже травы. В общем, безразличие толпы в ситуации, когда кому-то требуется помощь, даже элементарно вызвать полицию – это отдельный разговор.
В следующий миг я с ужасом увидела, что эти трое детин обступили… ребёнка! Мальчик, лет десяти-двенадцати. Светловолосый, невысокого роста, с серыми огромными перепуганными глазами. Что же эти подонки хотят от мальчика? Вымогают деньги, мобильный телефон? Или ещё страшнее – пытаются похитить или изнасиловать? К сожалению, в мире много уродов, которые не гнушаются нападать на беззащитных одиноких прохожих, в особенности на несовершеннолетних.
Я оценила и расстояние, и тактику, и ходы отступления. Ведь их трое, а я одна. А они такие боровы, каждый почти под два метра ростом! Широкие коренастые спины. Так, куда стрелять? Шея, лицо, руки. Мне нужно попасть очень быстро и очень чётко. Пока в одного начну стрелять и медлить, остальные двое меня забьют как овечку на скотобойне. Услышала их разговоры. И они меня ошеломили.
Такие разговорчики не только в тёмных переходах не услышишь – вообще среди обывателей о таких вещах никто не задумывается! Словом, речь шла о вещах, неадекватных для данной ситуации. Я ожидала услышать мат-перемат и вопросы «Где ты прячешь бабки, в каком кармашке?» или «Ой, ключики от какого дома – какой квартирки?». Но тут было иное. Гнусавый голос грубо и с угрожающим шипением произнёс:
– Последний шанс я тебе даю, малец! Где вервольф? Отвечай! Ты знаешь, где он прячется! Поделись с нами, и мы от тебя отстанем!
– Нет! Убейте меня, но я не скажу вам, где он! – дрогнувшим голосом заявил мальчишка, держа выплёскивающийся наружу страх из последних сил.
– Убить? Ха! – зло ухмыльнулся гнусавый голос. – Это мы запросто. Только сначала помучаешься у нас. На тебе, гадёныш, получай!
Ногой ублюдок ударил ребёнка, тот вскрикнул от боли и отчаяния.
Во мне всё дрогнуло от смешения чувств невероятной жалости, ужаса от несправедливости происходящего и гнева. Никто не поможет ему, никто не спасёт!.. Жуткая перспектива умереть в двенадцать лет сразу после Нового Года от рук шпаны в переходе под шоссе. И когда все к тебе бесчувственны, все проходят мимо и делают вид, что их ничто не касается. Все, даже взрослые! Делают вид, что будто не знают, что на месте этого несчастного мальчика мог бы быть их сын.
Второй негодяй уже толкал ребёнка на грязный заплёванный каменный пол. Третий оглянулся и заметил меня, когда я подкрадывалась. Он тут же зашипел на остальных, и в мановение ока всё их внимание сосредоточилось на мне. Я остановилась в трёх шагах. Чёрт, подошла слишком близко! Вот оплошала. В тот момент я думала только о тактике нападения и о том, как стрелять, с кого начинать. Их глаз и лиц я не видела, а стоило. В их лицах явно что-то не то, не человеческое, что ли… Повисла напряжённая угрожающая тихая пауза.
– Чего ты пялишься, гусыня? – спросил тот из них, у кого, как мне показалось, голова странной огурцеподобной формы. Абсолютно голое лицо, бритый затылок. По телосложению амбал, но ростом чуть пониже остальных двоих.