Шейх и Майя. После измены - стр. 32
-Мокрая…- низ живота простреливает от его наглых прикосновений,- всегда будешь для меня мокрой, Майя… Приказываю…
Мой испуганно-сладкий всхлип разрывает тишину комнаты. Там, на канале, свои протяжные песни поют гондольеры, словно бы читая колдовские заклинания этого загадочного города очередным восхищенным путникам, навсегда вплетая их в своих сети, не отпуская.
Мои пальцы вжимаются в холод простыни, скручивая ее, сминая ее идеальную белоснежную гладкость.
Мы громко стонем и двигаемся в унисон.
Тамер так глубоко, что вот-вот коснется моего сердца.
Я выгибаюсь, громко кричу и обхватываю его шею.
-Тамер…- шепчу от подступающих сладких спазмов удовольствия,-Внутри все сжимается вокруг его каменной эрекции. Его исступление от соприкосновения нашей плоти сводит с ума…-Тамер…
-Баннута… Моя баннута,- отвечает он мне, когда его лицо искажает гримаса болезненно- упоительного удовольствия,- я люблю тебя, девочка Майя… Что ты хочешь? Хочешь мир к твоим ногам? Всё для тебя сделаю, инта умри…
Спазмы все еще опоясывают меня кольцами. Снова и снова. Эта упоительная нега так прекрасна, что я слышу его голос как эхо…
Не могу говорить. Язык прилип к небу. Но ответ пульсирует в голове вместе с каждым спазмом. И я даже не помню, произнесла ли его в ответ- или он так и застыл, не став словами…
-Не нужно мира… Только тебя, Тамер… Всё, что я хочу- только тебя… Полностью…
Как оказалось, кинуть весь мир к ногам ему было проще, чем подарить только лишь себя…
16. Глава 16
Глава 16
-Тамер…- мой голос звучит хрипло, болезненно, порочно- измученно.
Этот мужчина сначала забирает из меня все, а потом дает столько, что я могу поперхнуться.
Господи, неужели секс бывает таким со всеми? Почему тогда люди не занимаются им все время- в любое свободное время… Может быть, он джинн, хитрый обитатель древних песков пустыни, который играет со мной в лукавый мираж снова и снова…
Веревки на ногах и руках натягиваются сильнее, когда я невольно дергаюсь от его наглых умелых действий…
-Тамер, пожалуйста… Мой господин…-шепчу исступленно, кидая свою голову из стороны в сторону.
Я голая перед ним, распятая, беспомощная. Привязанная к огромной кровати покоев Шейха Киренаики. Порочная, мокрая, всегда готовая для него, как он приказал…
-Сабр, баннута (араб.- терпение, девочка). Научись быть послушной и терпеливой для своего господина…- порочно усмехается, неспешно распределяя ласку-удовольствие по моим мокрым раскрытым для него лепесткам. Тянет время, растягивает, как нугу.
Палец входит внутрь, к нему присоединяется еще один, но мне мало…
-Еще,- жадно хватаю воздух ртом, словно бы это были капли холодной воды,- еще… пожалуйста…
Он гортанно смеется от моей невменяемости в его руках. Жестко сжимает разведенные бедра. Опускается и целует меня горячим языком. Эти ласки Тамера самые неистовые и откровенные. Он успел заставить меня привыкнуть к ним всего за какие-то сутки сумасшествия, происходящего между нами, успел сделать от них зависимой…
-Самая сладкая девочка, какую подарил мне этот мир,- шепчет он пьяно…- хочешь большего?
Я выгибаюсь на встречу его языку, даже не помню- говорю или молчу. Слишком хорошо, слишком сладко, слишком для реальности…
-Да… Пожалуйста, да…
-Тогда скажи, сладкая… Скажи как ты меня хочешь… На арабском… Говори…Хочу послушать, как твой хорошенький ротик говорит грязные вещи на арабском…