Шестое чувство - стр. 34
– Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что не стала противиться переезду и поддержала Амели. – Жером называет маму по имени, и в его голосе столько тепла. – Я прекрасно понимаю, как, должно быть, сложно менять привычный уклад жизни, особенно под конец выпускного класса, но, знай, я очень благодарен тебе и уверен, что все будет хорошо.
Он наверняка видел, как я стираю слезы. Я злюсь на себя, потому что в последнее время превратилась в чертову истеричку, которая не в состоянии контролировать эмоции. Он думает, что я плачу из-за переезда, – какая ирония! Я плачу потому, что последние пять месяцев жила мечтами об одном-единственном человеке, я плачу, потому что нашла его здесь, в Париже, но жизнь решила посмеяться надо мной, и он оказался «лучшим в мире парнем» моей сводной сестры, дочки человека, который пытается меня сейчас успокоить и говорит, что все будет хорошо.
– Я знаю, что все будет хорошо, – уверенно отвечаю я. Потому что я не слабачка, которая будет лить слезы и жаловаться на жизнь своему новому «папочке», потому что неважно, что я чувствую и через что прохожу, он все равно мне не поможет, точно так же, как и слезы.
Жером улыбается мне, показав ровный ряд белых зубов, и неловко хлопает по плечу.
– Мне нравится твой настрой, как и нравится, что вы теперь живете с нами. Эмма за долгое время впервые стала ужинать дома. У нас в принципе никогда не было традиции семейных ужинов. Ее мать была слишком зациклена на себе, а я на работе… знаешь, как бывает… А потом дети вырастают, и ты уже не навяжешь им новые устои.
– А где сейчас ее мама? – спрашиваю я.
За все время пребывания в Париже я ни разу ничего о ней не слышала; знаю, что она жива, потому что бабушка говорила, что Жером разведен уже пять лет.
– Она сейчас в США, если точнее, покоряет Голливуд.
– Она актриса?
– Нет, стилист, – нехотя отвечает Жером, – я не общаюсь с ней, она периодически созванивается с Эммой.
Последнее предложение он произносит таким тоном, что я понимаю: расспросы закончены.
– Извини, если я лезу не в свое дело, – говорю я. В конце концов, мне жить с этим человеком под одной крышей, не хотелось бы, чтобы он думал, будто у меня нет чувства такта. – Сложные отношения с одним из родителей – это немного по моей теме, тоже не люблю лишних расспросов, – усмехнувшись, шучу я, чтобы сгладить неловкость. Уверена, мама рассказала ему все о моем отце.
Жером тепло улыбается мне:
– Побежали домой, Лили. Время близится к восьми, и тебе сегодня в школу.
Напоминание о школе вызывает озноб во всем теле. Ведь в школе я увижу Адама… На секунду в голове мелькает мысль, что я могла бы притвориться больной и никуда не идти. Так я сделала после нашей встречи в коридоре. Схватилась за голову в прямом смысле слова, пожаловалась Эмме на невыносимую боль, позвонила маме и вызвала Uber, потому что школа хоть и недалеко от дома, но я сама бы в жизни не нашла дорогу обратно. Я провела весь день дома, обдумывая произошедшее. Я не плакала. Я была в шоке. Соблазн притвориться больной вновь очень велик. Но я быстро отбрасываю эту идею – не буду прятаться, не буду скрываться. Я пройду через это испытание с высоко поднятой головой, не жалея себя и не вызывая жалость у окружающих.
– Побежали, – бормочу я и срываюсь с места.