Шестиногая собачка. Дневники итальянских путешествий - стр. 13
От моей «Большой Медведицы» (так переводится «Орса Маджоре») до Тибра меньше двух минут пешком. Я вхожу на мост, иду мимо уже знакомого кенотафа в честь маленького мальчика (фотография, вложенные в пустоты ограды моста игрушки, цветы, всегда свежие, я помню о них с мая 2014-го). Потом все еще не завершенная стройка между набережной и виа Джулия, мощеный булыжником переулок Карчере, идя по которому я всегда вспоминаю, как Усов не советовал Архиппову писать Черубине, потому что она «ин карчере»[4]. Миновав церковь Санта-Лючия, перехожу улицу – и захожу впервые в Санта-Мария-ин-Валличелла (Chiesa nuova), где отличная копия «Снятия с Креста» Караваджо (а для рубенсовского алтаря, как почти для всего рубенсовского, у меня нет – еще нет? – точки восприятия).
Иду по левой (если идти от Тибра) стороне улицы Витторио Эммануэле II, взгляд случайно ловит прекрасную мраморную скульптуру в лоджии одного палаццо (уже в Москве потом выясню, что позвала мой фотоаппарат римская копия Праксителя).
На виа Джулиа
К площади Венеции и полицейских, и народу становится все больше, у алтаря Победы строятся военные в разных униформах, я иду мимо, но дорогу мне преграждает взвод кавалеристов – красивые красные мундиры, кокарды с золотыми шнурами и плюмажем, плавно и послушно выступающие лошади.
Я иду дальше, к Квириналу. За мной увязывается красивый и высокий негр. Заговаривает, я уточняю у него дорогу, к моему удивлению, он несколько кварталов идет рядом и болтает о том о сем. Я понадеялась на него, а он, оказывается, и сам не знает пути, зачем-то вывел меня к фонтану Треви, там полицейские подсказали, куда свернуть. Я говорю негру, что не понимаю, зачем он идет со мной так долго. «Ты красивая, и я тебя полюбил». – «Ну уж дудки, дальше я хочу идти одна». – «Давай хотя бы обнимемся на прощание». – «Нет, нет, прощай».
Так выглядит «Похищение Прозерпины» Бернини (оно на вилле Боргезе) в моем исполнении. Почему-то, глядя на этот рисунок, я вспоминаю гениального Егунова: «Помните картину Репина „Не ждали“? Там в двери входит бывший арестант, вроде меня, возвращенный из ссылки. Я подобрал по размеру и на его место вклеил Лаокоона со змеями»
А вот и Квиринал. Совсем безлюдно, карабинер объясняет, что вход в сад откроется только в 15 часов, а сейчас 10. Поэтому я иду к своей любимой борроминиевской церкви Сан-Карло у Quattro fontane, чтобы после нее посетить палаццо Барберини. По дороге захожу и в церковь Сант-Андреа-аль-Квиринале Бернини. Золотой ее потолок, свет в ней.
Кассирша в палаццо Барберини объясняет, что сегодня из‐за праздника в музее открыт только один этаж (какая связь? отгулы у смотрителей? – не могу догадаться). Я решаюсь: «Ничего страшного, мне хватит и одного», и как потом оказалось, этот редуцированный объем для первого посещения был как раз совершенно идеален. Еще один этаж меня бы раздавил. Я бы уж совершенно точно «восхищенья не снесла». А так – на все хватило сил.
Квентин Метсис. Хрестоматийный портрет Эразма Роттердамского (Наташа Громова потом, когда я показывала ей фотографии путешествия, глядя на него, сказала: «Опять Путин!» – а меня Бог спас от таких ассоциаций).
«Генрих VIII» Гольбейна – кажется, я помню его с шестого класса школы.
Изабелла Медичи (со знаком вопроса) неизвестного флорентийского мастера.