Шестеро против Шекспира. Печальные комедии современности - стр. 5
Майя и Склероз завтракают.
>Склероз. Это было в городе Краснокамске, в пятьдесят первом году.
>Майя. Точно, откуда вы знаете?.. А потом Вениамин Ионович стал секретарем парткома комбината.
>Склероз (иронично). Что вы говорите?!
>Майя. Да! Его выбрали. И он принимал меня в партию. Золотой был человек… Я вам про него еще не рассказывала?
>Склероз. Майя Аркадьевна, какая вам разница? Рассказывайте, если хочется!
>Майя. Я могу рассказывать о нем долго. А вы видели, как делают бумагу?
>Склероз. Я?! Убейте меня.
>Майя. Кого я спрашиваю, где вы могли видеть? А я видела. Тяжелая работа. Жара, влажность жуткая, но зрелище завораживающее. Я там работала – старшим лаборантом в лаборатории анализа сульфитной целлюлозы. К нам многие приходили, потому что у нас был спирт.
>Склероз. Майя Аркадьевна, вы пили спирт?
>Майя. Представьте себе! У нас в лаборатории был спирт для протирки оптических приборов, и я тоже пила спирт! А начальником у меня был Есафов Вениамин Ионович. Я вам про него еще не рассказывала?..
>Склероз. Он мне уже снится!
>Майя. Убейте меня, я все равно не помню… Зато Есафова помню, как вчера. Когда Вениамин Ионович заходил к нам в лабораторию, все женщины из нашей группы сырья начинали улыбаться. Будто им премию выписали. Золотой был человек. Однажды мы всем коллективом лаборатории анализа сульфитной целлюлозы поехали на поезде в Пермь, в оперный театр. За счет профсоюза. И Есафов с нами. Давали «Кармен». (Напевает.) «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая».
>Склероз. Майя Аркадьевна, это – «Риголетто»!
>Майя. Что вы ко мне постоянно придираетесь?! Вы тоже консерваторию не заканчивали!.. В театре Есафов купил всем женщинам программки, потом в антракте, в театральном буфете – по стакану крюшона, а когда возвращались, Вениамин Ионович уступил мне в поезде нижнюю полку. И, хоть был гораздо старше, сам полез на верхнюю. Мне было ужасно неловко. Я говорила: «Вениамин Ионович, ну что вы? Мне так неловко. Не стоит».
>Склероз. Да вы кокетка, Майя Аркадьевна.
>Майя. Но он так настаивал!.. И я легла на нижнюю.
>Склероз. Правильно! Вы же могли забыть, что спите на верхней полке, и спикировать с нее прямо на Есафова.
>Майя. Не могла! Потому что вас у меня в то время еще не было… Погодите, я вам только что сказала, что Есафов был гораздо старше меня… Смешно, ему тогда было всего лет сорок. Золотой был человек… А больше всего он любил мою фаршированную рыбу.
>Склероз. Майя Аркадьевна, какую рыбу? За все время, пока я у вас, вы ни разу ее не готовили.
>Майя. А для кого, интересно, мне было ее готовить?
>Склероз. Хотя бы для себя.
>Майя. Глупости! Это фаршированная рыба по рецепту моей бабушки. Она готовила рыбу только тогда, когда к нам должны были прийти гости. И всегда говорила: готовила на тридцать человек, пришло десять – и тоже хватило!
>Склероз. Не верю! Вы же вчера сказали мне, что забыли даже, как варить гречку!
>Майя. Зато как готовить рыбу – я помню. Записывайте!
>Склероз. Сейчас запишу! Я должен подготовиться. (Достает свой смартфон, включает камеру и подносит поближе к Майе Аркадьевне.)
>Майя. Покупается большой карп, килограмма два живого веса. (Хватает со стола вазу в форме ладьи и «иллюстрирует» свой рассказ с помощью предметов на столе: очешник, лупа, пачка таблеток и т. п.)