Шестая река - стр. 23
Не только бурный поток воды в считанные минуты свалился на старую, утратившую настоящую надежность машину, но и непроглядная темнота, словно вместе с водой дополнительно сбросили сверху еще и плотное одеяло! Истерично мотавшиеся из стороны в сторону «дворники» можно было смело выключать – они ровно ничего не могли расчистить и бестолково мелькали перед глазами водителя на фоне слабого мерцания фар, тоже не способных хоть сколько-нибудь осветить путь. Но и останавливаться было страшно – иррациональным, животным, суеверным страхом стать неподвижной мишенью уже не столько для молний, сколько для чего-то неведомо жуткого и убийственного, только и ждущего, чтобы наброситься из ниоткуда… Арс ощущал необходимость хоть какого-нибудь поступательного движения – как иллюзии действия вместо покорного ожидания неведомой ужасной участи! Намертво вцепившись в руль, стиснув зубы, сквозь которые рвались то кощунственные ругательства, то бессвязные молитвы, он все-таки ехал вперед – при практически нулевой видимости, среди шума, воя и грохота – и тут это случилось. Он почувствовал четкий, именно физический удар по самой машине, будто на нее напали из тьмы, – и инстинктивно впечатал ногу в педаль тормоза.
«Фольксваген» дернуло, повело вбок, и он неуклюже встал посреди дороги. У Арса тряслись руки, он дико озирался, но по-прежнему видел только тьму и тусклое свечение сквозь сплошные струи; потом вдруг, словно мешок камней вывалили ему на крышу, прямо над головой прокатился гром, сбоку выросла ветвистая молния, показавшая, что рядом с машиной никого нет. Он перевел дух: показалось? Ну, в крайнем случае, сбил взбесившуюся лисицу… Нет, для лисицы удар был слишком тяжел… Арс понял, что уехать, не посмотрев, не получится, и, быстро подумав, содрал через голову свитер: конечно, сейчас придется промокнуть до нитки – но он вернется в машину, оботрется льняной салфеткой, что всегда лежит в бардачке, и наденет сухой свитер, а рабочие брюки есть в багажнике – так что дальше поедет, по крайней мере, не холодным и не мокрым. Снова грохнуло и сверкнуло – но уже, кажется, подальше, можно не опасаться, что молния жахнет по макушке. Он надел на лоб сильный светодиодный фонарь, глубоко вдохнул, зачем-то задержал дыхание и выскочил на дорогу посмотреть, не нашел ли бесславную смерть у него под колесами какой-нибудь обезумевший в грозу зверь, – впрочем, Арс крепко надеялся, что никого не увидит и через минуту со спокойной совестью покатит дальше. Ливень стегнул его ледяными плетьми по неостывшим плечам, по сгорбленной спине, он беспомощно съежился, обернулся, нацелил свой третий, циклопий глаз на кипевший пузырями асфальт…
Это был не зверь. В двух метрах боку от машины лежала без движения женщина с мокрой копной светлых волос. Алые туфли на платформе сияли на черном, как два раздавленных тюльпана. Арс не чувствовал ног, когда делал эти несколько шагов к ней, но узнал шестым – седьмым, сотым, стотысячным! – дремучим чувством, даже не подойдя: он сбил ту самую старую трассовую путану, которую видел на автобусной остановке еще днем, беззаботно подъезжая к Пскову.
Прыжок в Лету
В реке золотая вода. Арсику еще нет семи – и поэтому цвет воды его совершенно не удивляет. И взрослые, и дети, и сразу две собаки, маленькая рыжая и большая черная, – все резвятся, каждый по-своему, в жидком золоте. Здесь, у берега, мелкая заводь под названием «лягушатник», с двух сторон огороженная зелеными рощицами остролистых камышей, вполне созревших, с бархатными коричневыми колбасками наверху. Прошлым летом, когда Арсик был еще маленький, он думал, что заводь так называется, потому что в ней много лягушек, и боялся идти купаться, чтобы случайно не наступить под водой на одну из них. Представлял, как это было бы противно: вдруг нащупать внизу что-то невидимое, мягкое, круглое, скользкое – живое… Он молча упирался, когда мама вела его в воду, сгибал колени и вис у нее на руке – она только удивлялась: почему все дети так радостно плещутся в теплой мелкой воде, а ее сынок так боится? Наконец, когда мальчик решился спросить про лягушек, мама рассмеялась и объяснила, что маленькие лягушата – это детки, которые не умеют плавать, просто их так ласково называют. А «лягушатник» – безопасное место для купанья детей: здесь нельзя утонуть, потому что неглубоко, а дно ровное и твердое, чуть ребристое, как гребенка. Тогда Арсик обрадовался и радостно побежал купаться голышом.