Шесть степеней свободы - стр. 8

– Виталий Алексеевич, зайдите ко мне, пожалуйста. – по телефону я приказал начальнику штаба.

– Разрешите, тащ вице-адмирал? – я уже успел сменить погоны, и принять кучу поздравлений из-за этого.

– Проходите, Виталий Алексеевич. Ознакомьтесь. – я протянул ему приказ, подписанный Сталиным, куда я вписал имя капитана 2-го ранга Сея Александра Борисовича. Фокин, прочитав это, несколько удивленно взглянул на меня, видимо считал, что дивизию передадут ему.

– А почему именно он? Мы же вместе с вами формировали дивизию.

– Именно поэтому, Виталий Алексеевич. Организационными вопросами вы владеете значительно лучше Сея, а в бою я вас не видел, вам же запрещены выходы в море по состоянию здоровья. Вы уже переросли должность командира дивизии. Ваш уровень – минимум эскадра или флотилия. А молодежь пусть растет. Вызовите его из Молотовска, и начнем передачу дел. Меня уже загрузили по линии ГКО, требуется подготовить довольно большой и серьезный документ за эти три недели. Времени у меня в обрез. Так что, сегодня отгуляем, отпразднуем свадьбу, звание и награды, и за работу! Кроме того, в обед состоится награждение командиров ПЛ «К-3» и «С-127», вызовите их, вместе с экипажами на построение у здания штаба флотилии. Вручать поручено мне, присутствовать будет адмирал Кучеров, наш штаб и штаб флотилии. Прошу Вас обеспечить это мероприятие.

– Есть! И куда Вас переводят?

– В Москву, в распоряжение Государственного Комитета Обороны.

– Надо же! Ничего себе: «шажок»! Тут из Москвы пришло сообщение, что к нам вылетает нарком. Именно к нам.

– Когда будет?

– В 15 часов.

– Черт возьми, как «вовремя».

– Что-нибудь не так?

– Есть маленько! Поругались мы с ним в кабинете Сталина.

– Это Вы напрасно сделали.

– Выхода не было. Нас с Вами обвинили в том, что мы провели операцию под Нарвиком без согласования со штабом флота и ГШФ.

– Они что, с дуба рухнули?

– Вот именно. Нам теперь каждый чих требуется предварительно согласовывать с ГШФ. Ну, а я задал вопрос о том: на каком основании Кузнецов привел на секретные корабли адмирала Фрейзера, и кто передал американцам данные о районе ожидания.

– Ой, что будет!

– А ничего не будет, мне поручили разработку концепции развития флота.

– Кто?

– Я, кроме Сталина, ни с кем в Москве не встречался. И отказался прибыть в Главный Штаб на заседание Военного Совета. Так Сталин приказал: разбираться без меня.

– Я Вас понял, Сергей Иванович, но документы по этой операции я все подготовлю, на всякий случай. Разрешите идти?

– Да, пожалуйста! И… – Виталий Алексеевич положил руку на сердце и указательный палец другой руки поперек губ. Он прекрасно понимал, во что мы вляпались.

В тот день события просто галопировали и мелькали, как в калейдоскопе. Едва успел немного поговорить с Сеем, его требовалось настроить на взаимодействие всех сил и самое серьезное обучение личного состава: все орудия на всех кораблях становились «универсальными», что значительно повышало плотность зенитного огня при атаках авиации противника, но повышало расход боезапаса, а, следовательно, требовались корабли снабжения и перегрузка его в море. Соответственно, требовалось упаковывать все для этой операции. А промышленность еще не готова к выпуску такой продукции, и кораблей такого типа корабелы СССР еще не строят. Жаль, конечно, все это передавать в другие руки, но с этим уже ничего не сделать. Мы еще не закончили, когда поступила команда выходить на построение. Весь личный состав штаба, за исключением вахты, на автомашинах направился к штабу флотилии. Не каждый день командиры лодок награждаются такими орденами! Вторая степень Суворова предназначалась для командиров корпусов, дивизий и бригад, то есть нас всех троих наградили на степень выше. Даже если считать обе субмарины кораблями I ранга, тогда как «С-127» крейсером не считалась. А мне так дали «армейского», «флотского» масштаба.