Шесть извилин под фуражкой - стр. 21
– Надо милицию подключать, дело-то серьезное, – глубокомысленно изрек Веня.
– Ага, вас же, дураков, и посадят, – ехидно заметил Иван Арнольдович. – А что, бывало и такое. В истории значатся случаи, когда ученики собственного учителя до смерти прибивали.
– Да вы что?! – вытаращил глаза Дирол. – Мы на Глеба Ефимовича не то что руку, палец никогда бы не подняли.
– А вы попытайтесь работникам правоохранительных органов доказать, когда на удостоверении и на палке этой отпечатки пальцев твоих, Зубоскалин, и Пешкодралова, – высказал неоспоримый аргумент Ворохватов.
– А как же тогда быть, Иван Арнольдович? – растерянно спросил Ганга.
– Будем сами это дело распутывать, – после недолгого раздумья вынес решение Ворохватов. – Никто, слышите, никто не должен знать, что капитан Мочилов исчез.
– Он не исчез, – вмешался неугомонный Зубоскалин. – Его похитили или убили.
– Неважно, – отмахнулся Иван Арнольдович. – Все равно никто ничего не должен знать, пока мы не раскроем это дело.
Будем искать похитителя… или убийцу.
– Чтобы искать убийцу, надо сначала найти труп, то есть вещественное доказательство того, что преступник действительно убил, – заметил Кулапудов.
– Будем искать все одновременно, – категорично заявил Ворохватов. – Итак, жду от вас версии преступления. Через два часа я к вам зайду.
– А что про Мочилова нам говорить? – поинтересовался Кулапудов.
– Всем говорите, что он заболел, – быстро нашелся Ворохватов. – А преподавателей я сам оповещу. Поняли?
– Поняли, – хором ответили курсанты.
– Тогда идите.
– Ну и что вы обо всем этом думаете? – задал вопрос Веня, когда курсанты вновь оказались в своей комнате.
Однако все упорно молчали, отказываясь следовать точному приказу Ворохватова, то есть выдвигать версии неожиданного исчезновения капитана Мочилова.
– Не знаете?! – прорычал Кулапудов, но тут же, поймав укоризненный взгляд Феди, сник и пробормотал: – Я тоже не знаю.
– Да ведь и дураку понятно, что здесь свершилось преступление, а именно, похищение капитана Мочилова или его незаконное лишение свободы, – с самым что ни на есть глубокомысленным видом начал излагать Дирол.
– Ну, – подтолкнул его Веня.
– Что? – не понял Зубоскалин.
– Похитили его, и что?
– А то, что сделал это человек, которому Мочила чем-то не угодил, – продолжил Санек. – Видимо, сильно насолил ему Глеб Ефимович, раз уж эта, так сказать, преступная личность, решила пойти на похищение человека.
– И кто эта личность? – теряя терпение, спросил Кулапудов. – Скажи-ка нам.
– А я-то откуда знаю?! – вспылил Дирол. – Ты просил версию, вот я и пытаюсь ее разработать.
– Хорошо, – кивнул Веня. – Разрабатывай дальше.
– Я, собственно, уже все сказал, – выдал Санек и обиженно насупился.
– Так, с тобой все ясно, – не стал идти ему навстречу Кулапудов. – Другие могут что-нибудь сказать? – окинул он взглядом присутствующих.
Однако все так и продолжали молчать. Пешкодралов, получивший хороший нагоняй от друзей и Ворохватова, с видом больного, находящегося при последнем издыхании, лежал на своей кровати и смотрел в потолок, совершенно отказываясь реагировать на любые внешние раздражители. Федя с сочувствием глядел то на Леху, то на обиженного Дирола и боялся смотреть Вене в глаза. Выражения лиц обоих Утконесовых были очень задумчивыми и серьезными.