Шесть граней жизни. Повесть о чутком доме и о природе, полной множества языков - стр. 4
Звезды и планеты движутся в космосе, как части исполинского часового механизма. Подобно всем хронометрам, он порой нуждается в регулировке, а то ведь Луна потихоньку удаляется от нас. Правда, сейчас это мало что меняет, потому что удаляется она всего на четыре сантиметра в год.
По мере того как масштабы увеличивались, пространство расширяло стены дома. Ведь книжный астроном включил в великую панораму и самое малое. Если, например, поместить на расстоянии метра от глаза монетку в одну крону, за нею окажутся сотни тысяч галактик, а каждая галактика, в свою очередь, состоит из миллиардов звезд. В нашем Млечном Пути они рассыпаны по столь огромному пространству, что свет иных находился в пути миллионы лет. За это время сами звезды успели умереть, но их свет еще жил, – примерно вот так же в старых звукозаписях живет музыка умершего музыканта.
Куда направлялся свет? В космосе нет центра. Во всех направлениях он кажется одинаковым. Я с грустью подумала о зонде, на котором в космос отправили изображения двух людей. Не дерзко ли считать это важнейшей информацией о Земле? И если в космосе вообще есть языки, они, определенно, совсем другие, отличные от нашего. Подход к такому миру обеспечивает скорее математика, нежели слова.
Более удачной презентацией могла бы стать сделанная НАСА запись электромагнитных колебаний Земли. Их преобразовали в звук, и, когда мне однажды довелось услышать эту пульсирующую гармонию без начала и конца, я была как-то по-особенному взволнована. Вот так люди представляли себе музыку сфер? Кеплер верил в собственные умозаключения, что Сатурн и Юпитер – басы, Земля и Венера – альты, Марс – тенор, Меркурий же – дискант. Как они звучат на самом деле, я не знаю, но песнь Земли в записи НАСА создала у меня ощущение красивых и нежных жизненных вариаций планеты.
А видны ли нынче звезды? Я отложила книгу и, накинув куртку, вышла за порог. В книге, которую я читала, говорится, что девяносто процентов населения Западной Европы уже не видят настоящего звездного неба из-за нашего искусственного освещения. Конечно, в космосе царит мрак, но коль скоро мы состоим из вещества звезд, взглянуть на них, пожалуй, все-таки любопытно. Лишь Полярная звезда, тускло мерцая, светила сквозь атмосферу.
Однако краем глаза я заметила, как совсем близко что-то мелькнуло. Вроде бы какая-то тень? Может, на участке есть летучие мыши? У меня к ним двойственное отношение. Это единственные млекопитающие, которым удалось завладеть воздухом, и полет их виртуозен. В отличие от птиц, у них нет оперения, их крылья – голая кожистая перепонка, растянутая между большим и четырьмя остальными пальцами рук и продолжающаяся до ножной кости, что придает им большой размах. И это не просто изумительно. Их крылатые руки маневрируют в воздухе быстрее, чем мои пальцы на клавиатуре компьютера.
Для связи они пользуются быстрыми ультразвуковыми сигналами, которые пронизывают темноту, где прячутся ночные мотыльки. Для более приватного контакта характерны физическая близость и звуки слышимого диапазона. Например, однажды наблюдали самочку летучей мыши, которая помогала рожающей родственнице, показав ей сперва, какую надо принять позу, чтобы детенышу было легче появиться на свет, а затем приняв роды. Прямо как человек. Так почему же покрытые шерсткой, теплые летучие мыши кажутся такими чужими? Оттого, что они связаны с ночью, когда мы уединяемся и наши чувства спят?