Шерлок Холмс в России. Старый русский детектив - стр. 24

Холмс умолк и глубоко задумался:

– Да, дорогой Ватсон, в этом деле надо действовать с величайшей осторожностью. С жизнью молодой женщины связана тайна, разрешить которую наша задача.

Просидев у мистера Девлея около получаса, мы простились с радушным хозяином и ушли.

Но домой мы не пошли.

Выйдя на улицу, Холмс остановился в раздумье.

– Прежде всего нам нужно подкрепить свои силы хорошим куском ростбифа или чего-нибудь другого, – произнес он. – Пойдемте же, Ватсон, в ресторан, а то скоро уже настанет вечер.

Мы зашли в один из ресторанов, заказали себе холодный ростбиф и жареную курицу с рисом.

Когда наш аппетит был удовлетворен, Холмс обратился ко мне:

– Вас, дорогой Ватсон, я попрошу подежурить всю сегодняшнюю ночь в доме графини. Не говорите ей ничего о нашем открытии и зорко следите за улицей и двором. Я же отправлюсь на кладбище и завтра утром приду к графине. Прислуге она должна сказать, что вы близкий родственник ее мужа, приехавший из какого-нибудь другого города.

Мы расстались.

Я сделал все, как было мне сказано Холмсом.

Почему-то мне казалось, что за графиней кто-то следит, и я посоветовал ей на время переменить спальню, выбрав для себя комнату в противоположном конце квартиры.

Она послушалась моего совета и устроилась в небольшой гостиной, имевшей ход лишь во вторую гостиную.

В одиннадцать часов вечера молодая женщина легла спать, а я, потушив в доме огни и осмотрев запоры, остался дежурить.

Сняв ботинки, я неслышно скользил из одной комнаты в другую, зорко наблюдая за двором и улицей.

Во дворе, кроме меня, были и другие сторожа. Это были две огромные овчарки, способные задушить медведя.

Днем они сидели на цепи, а ночью их выпускали на волю, и они не давали проходу не только чужим, но даже своим людям, всем, кроме графа, графини и кухарки, которая кормила их и которой поручалось сажать их на цепь и спускать на волю.

Долго ходил я из одной комнаты в другую, тщательно стараясь увидеть что-нибудь подозрительное.

Улица была как улица, запоздалые прохожие изредка нарушали мертвую тишину, и, наконец, стало совсем тихо.

Потом начало светать.

Тогда по улице потянулись деревенские телеги, направлявшиеся к базару, и, когда наступило утро, город принял свой обычный вид.

В восемь часов за мной зашел Холмс.

По его лицу было видно, что он лишь потерял даром время.

Узнав, что и я ничего не видел, он заявил, что, несмотря на неудачу, ни за что не откажется от своего первоначального плана, и предложил пойти в гостиницу соснуть.

Я не стану описывать следующие четыре дня. Все они походили один на другой и ничем не разнообразились.

Холмс день и ночь проводил на кладбище, а я – в квартире графини, которая по совету Шерлока Холмса никуда решительно не выходила из дому, ограничиваясь лишь прогулками по двору.

Настала суббота.

Это был пятый день наших бессменных дежурств, я чувствовал себя таки порядочно усталым.

Приближался вечер, и я, спавший в продолжение всех этих дней лишь урывками, с неудовольствием подумывал о предстоящей бессонной ночи.

К тому же и молодой графине, казалось, начинали надоедать наши безрезультатные поиски.

Уже неоднократно она насмешливо выражала сомнение в гениальности Шерлока Холмса, а в голосе ее все более слышались нотки досады.

Этот вечер она просидела за чтением какого-то французского романа и рано ушла в свою спальню.