Шепот с той стороны. О кармических уроках, лабиринтах в Хрониках Акаши и кошке, гуляющей по облакам - стр. 22
У всех остальных хвостатых аура была иного цвета и размера. Но будто чувствуя Васину подноготную, они избегали его во всех девяти жизнях. И потому Вася был полностью одинок в этом мире, что для живой души – самое тяжкое испытание.
Уйти добровольно нельзя – это против правил, вернут опять в ту же жизнь и на тех же условиях. И будут возвращать, пока не развяжешь этот узел. Да и инстинкт выживания прочно удерживает от нечаянных и отчаянных попыток завершить Игру. Поэтому только смирнее и принятие. И запомнить… Ох, как бы это все запомнить потом?!
– Кис-кис, – позвал сухонький стрекочущий голос.
Задремавший было Вася встрепенулся, зашипел на всякий случай. «Кис-кисы» бывают разные, знаете ли. Кто-то поесть выносит, кто-то пинает в плешивый зад. Но увидев человека, Вася успокоился. Этот не пнет… У этого аура светлая. Не то что… когда-то… у него самого.
Человек почесал за ушком (приятное), покачал головой, разглядывая обмороженные лапы.
– Идем-ка со мной, дружок, – произнес он, поднимая Васю на руки.
И закружилось…
Никогда в своих кошачьих жизнях не испытывал Вася такого – заботушка, еда вкусная и до отвала, почесушки за ушком. Вот что значит быть сытым и любимым! Вот что значит – домашний!
Вася пытался разговаривать со своим Человеком, пожаловаться ему на жизни свои бедовые. Но кроме «мяу-мяу» ничего не выходило. Человек делал вид, что понимал, поддакивал, но отвечал невпопад. Вася оставил попытки донести до него смысл бытия и секреты мироздания. Просто растворился в удовольствии от проживания земной кошачьей жизни. Так бывает, оказывается.
Но однажды у Человека случилась беда. Его старший сын попал в аварию и находился в больнице на грани жизни и смерти. Вася видел и слышал, как переговариваются родственники, как плачет жена Человека, как вздыхает сам Человек. А еще видел, как чернеет его аура от боли и безысходности.
«Смерть – это не страшно», – пытался объяснить Вася, обнимая всем пушистым телом ноги Человека. Но никакое урчание не могло разбить сгущающуюся тьму над их домом. И темные тени сущностей уже метались вокруг, как вороны, надеясь поживиться энергией горюющих домочадцев.
«Где же ты, Гардиан?!» – вздыхал Василий.
Как осознающая себя душа, он понимал, что происходящее всего лишь этап – испытание для одних, переход для других. Но как душа молодая и неопытная, и уж тем более как кот… он не мог смириться с нависшей над его Человеком опасностью. Гардиан не появлялся, и тогда Вася решился на крайние меры.
Выскользнув незаметно из дома, где было ему тепло и сытно, где познал он любовь и заботу, Вася убежал подальше, чтобы не нашли… чтобы не расстроились. И умер. Не сам, конечно, пришлось воспользоваться проезжающим мимо КамАЗом.
– И зачем ты это сделала? – удивленно вопрошал Гардиан. – Это же последняя жизнь твоя в кошкином теле была. Дожила бы в тепле еще лет пять – и все, свободна. А теперь опять туда, в жизнь бездомного Васьки. Все сначала…
– Я… это. За Человека просить пришла. Отведи беду, спаси нашего старшенького. А я как-нибудь… там… сама.
Гардиан излучал удивление:
– Ты сделала это, чтобы просить за другого?
– Я пыталась вызвать тебя туда, но ты не пришел, – совсем без укора, а просто как факт произнесла душа.
– Там все по плану. Ваш старшенький не внял знакам и предупреждениям, вот и случилось то, что должно.